Побег из Альтарьера - стр. 4
— Ты права, Амелия, болезнь твоего отца и истерики твоей матери — не случайности. Ублюдок изобрёл нечто новое и пользуется этим вовсю, а мы ничего не сможем доказать, пока не поймаем его на горячем, — горько зашептала Рея. — Я не знаю подробностей, да и он убил бы меня, если б я успела понять хоть что-то, но сдаётся мне, ублюдок незаконно экспериментирует над людьми. Он всё тщательно планирует, и сейчас у него тоже есть план, поэтому тебе нужно быть предельно осторожной.
— Экспериментирует над людьми... — глухо повторила я.
Предыдущий император был крайне щепетилен в вопросах магических опытов и исследований, даже на право применять новые целительские практики учёным приходилось делать запросы и подолгу ждать ответа от комиссии. Новый император гораздо сговорчивее и даже поощряет различные эксперименты, так что если Синвер не стал получать разрешения, значит, занимается откровенными изуверствами, на которые даже новая власть не готова смотреть сквозь пальцы.
Меня это не удивляло. Как не удивляло и то, что он замешан в смерти близких.
Первое предложение Синвер сделал, когда мне исполнилось пятнадцать. Отец уже тогда знал, на что способен кузен, и решительно отказал, ведь ходили слухи о мрачных привычках единственного и донельзя избалованного отпрыска Альтаров. И это стало началом конца нашей семьи. После отказа отец тяжело заболел. Из сильного, здорового мужчины за два года превратился в развалину, перестал вставать с постели и узнавать близких. Причиной его болезни не были ни яды, ни проклятия, ни заклинания — это мы проверяли, но я всё равно подозревала, что в смерти отца виновен именно кузен. Папа скончался через неделю после моего семнадцатилетия, и траур стал новым знаменем нашего дома.
В линии Альтарьер не осталось мужчин, и указом императора ларда Альтара назначили нашим опекуном. Этого можно было бы избежать, но мама совсем помешалась от горя. Моя замечательная, добрая, любящая мама не справилась, не смогла взять себя в руки, и когда приехал наместник императора, она даже не вышла к нему, лишь захлёбывалась рыданиями в своей комнате и никак не могла успокоиться. Она не слышала и не понимала ни меня, ни сестру и была погружена в своё горе так сильно, что наместник с кривой улыбкой фальшивого благодетеля утвердил ларда Синвера нашим опекуном.
Али́вии было всего шестнадцать, а мне едва исполнилось семнадцать, закон не позволил несовершеннолетней встать во главе семьи. Этот бой мы проиграли, даже не начав.
После долгой паузы я с сомнением спросила у Реи:
— Я смогу покинуть территорию замка?