Побег из ада - стр. 27

Поочередно выложил кирпич хлеба, хомут копченой колбасы, изрядный шмат завернутого в газету сала, десяток пачек «Беломора» и ржаные, в пакете сухари. Напоследок согнутые в голенищах новенькие яловые сапоги. Сунув их под нары, все сложил обратно, оставив хлеб с колбасой и пачку папирос.

– Угощайтесь, – определив на стол, пригласил сокамерника

Тот поблагодарил, стали есть. Закончив, с наслаждением закурили.

– Никак передача? – окутался полковник дымом.

– Да, Заместитель и начштаба расстарались.

– А из моих никого нету. Через неделю как меня забрали, полк перелетел в Минск.

Затем Лосев переобулся в новые сапоги, встав, притопнул. На вопросительный взгляд Харламова пояснил, – старые жмут, эти просторнее.

Через сутки, утром, его вместе с еще десятком арестованных, следствие по которым было закончено, погрузили в «черный ворон»* и доставили в трибунал. Он находился на другом конце города в средневековом, окруженном старыми липами особняке. Там поместили в общую камеру, с грохотом закрылась дверь.

Комбата вызвали третьим, вооруженная охрана сопроводила в зал.

Дело рассматривали в закрытом заседании грузный полковник юстиции и два майора. Один лысоватый, второй с густой черной шевелюрой. Вину Лосев не признал, заявив, – потерпевший превысил полномочия.

– Так за это что? Нужно выбрасывать в окно? – тяжело уставился на него председатель.

– Виноват, погорячился, – опустил глаза Лосев.

– Привыкли там у себя в штрафбате, – пробурчал лысоватый майор, а второй громко высморкался в носовой платок.

В ходе судебного следствия трибунал допросил свидетелей – поляков из патруля, официанта и Каламбета с Орешкиным. Жовнежи* утверждали, что спутники майора угрожали им оружием, официант бормотал, «не вем»*, а капитаны заявили – поручик сам пытался достать пистолет.

– Кабы не майор, – он бы нас пострелял, – глядя на трибунальцев честными глазами, выдал Каламбет.

– Это точно, – добавил Орешкин.

Те внимательно выслушали всех, председатель огласил имевшиеся в деле документы, и состав удалился из зала. Спустя минут десять вернулся, секретарь крикнул «встать! Суд идет!» и полковник ровным голосом огласил приговор

Лосева признали виновным в причинении потерпевшему тяжких телесных повреждений повлекших смерть, определив наказание – восемь лет в местах лишения свободы. А еще лишили звания майора и правительственных наград. Он рассчитывал на меньшее, по спине зябко прошел холод.

Приговор ясен? – взглянул на осужденного председатель трибунала.

– Так точно, – ответил хриплым голосом.

Вслед за этим конвой вывел Лоева из зала. На прощание Орешкин крикнул, – Прощай комбат! Не поминай лихом!