Победы не будет. Апокалипсис - стр. 48
Руки Герриахона, непроизвольно прижали «страдающего», от чего «последний» взвыл с новой силой…
И вдруг, встревоженный крик! – мощь голоса которого, еле смогла исказить, даже сама маска…
– Вон!!! – и истиной силой война, оттолкнул от себя «страдающего», судья. – Вон отсюда!!
«Последний», упав на пятую точку от истинного испуга, перетекающего в – адский ужас, полупил глаза на указывающую прочь величественную фигуру…
– И чтобы не одна нога «брата младшего», не ступила сюда!! Пока не будет нашего благословления! А теперь, идите прочь дети мои! Вот от сюда!!! Стража!! – неистовой яростью ревел Герриахон.
И вдруг, из тьмы, позади пилотов, показались два силуэта «вершителя» и мгновение спустя, проявились ещё более устрашающие фигуры, но уже – «титанов»…
Адекватно описать то, что творилось с лицом того, кото подняли с пола оба «вершителя» – невозможно…
Стража, увела всех троих пилотов проч…
Двери, где-то во тьме, тяжко закрылись…
А судья, всё так же продолжал неподвижно стоять и утопать своим взором в пугающей тьме неосвещённой части отсека. Но вдруг, что-то меленькое засверкало на его маске, где-то чуть ниже подбородка. И в следующую секунду, три маленьких капельки оторвались от суровой и бесчувственной маски…
И разбившись о могучую грудь – исчезли, навсегда… Пропали…, как и все надежды о счастливом конце. Но выбора уже не было, нужно играть свою роль до конца, хорошо и с честью. Приготовиться ко второму, и последнему раунду, чтобы защитить своих «братьев младших» от спятившего чудовища, что уже пробуждается…
(Голова великого судьи, едва приопустилась, будто глянув куда-то в пол) – Братья младшие, должны выжить, – с неимоверно болью пробасил голос, венчающиеся ещё более тяжким вздохом. – Даже, если нам придётся умереть самим, в полном составе. – (вот оно, то самое главное кредо «старшего брата», в те страшные дни).
***
И после, началась масштабная, и, пожалуй, величайшая подготовка марса, и точно уж не к мирной жизни…
Марс был ещё зелёной, цветущей планетой. Средняя температура была там около пятнадцати градусов по Цельсию, максимальная по планете – двадцать два. Все прекрасно понимали, с каким разъярённым чудовищем суждено им, рано или поздно, но, всё же – сразиться, при том – насмерть. И все ещё яснее понимали – чья будет смерть. Но как говорит великий полководец Герриахон:
«Красиво умирать, ведь тоже – искусство. Которое обязан постичь каждый, уважающий себя и предков – воин».
За семьдесят лет, планета была готова принять врага в свои разящие сущей смертью – объятья. Орбита была укреплена изумительно, по всем правилам «среднего брата», плюс практический опыт немногочисленных ветеранов, усиливал её действие вдвое. Мудрейшие и старейшие посылали частые послания на землю, заставляя совесть «среднего брата» вгрызаться ещё глубже в его пылающее сердце. Судьи прекрасно понимали, что они тем самым ещё больше раззадоривают «зверя», но, на то – и шёл расчёт: «чтобы «зверь», сконцентрировался на ненавистном и зудящем прыще. Чтобы, отвлёкся от поисков следа «младшего брата», «которые», были – воистину повсюду…, стоило лишь только повнимательнее присмотреться».