Победы не будет. Апокалипсис - стр. 37

Вот именно этот момент, в зале великого суда, и стал нежданным хуком справой, в висок.

Хроноса Рахмагарра, буквально заклинило «подобно резко сломавшемуся механизму»…

Вот именно так, выглядит безжалостный удар совести, «клинком стыда»…

Называй это уже как хочешь: «карма», «обратка», но – суть уже не изменить.

А вот «реакция», или процесс «гибели» – у всех разный:

Человек застыл…

После – побледнел…

Сердце его не начало колотиться быстрее, нет… Оно хотело буквально – остановиться, от растекающегося по всему телу, жгучего криогенным холодом – стыда, плавно перерождающегося в ужас…

Ноги дрогнули…

Но что-то внутри, «тот» самый огонь! Кое-как…, еле-еле…, удержал немеющее тело в горизонтальном положении. Собственное – «Я», то самое пламя, начало бороться за общее выживание. Тело, внутренние органы, мозг – превратились в пылающее поле боя. В полыхающий ад, в котором, в ожесточённой схватке не на жизнь, а насмерть, подобно двум церберам, сцепились пламенное – «Я», и – совесть…

Теперь приостановись…

И снова – подумай, над словом – «реакция»…

У каждого она своя. Кто-то как овечка – в ступор, и упал. А вот кто-то, тут же оскаливается, и уже готов вцепиться в глотку надвигающиеся угрозы, подобно загнанному в тупик волку. Но, великий судья сразу понял кто пред ним. Это, далеко не овца. «Это» – самый страшный волчара… Обожжённый пламенем. Пуганый, алыми ссаными тряпками. Стреляный, свинцовой дробью. Облаянный, всеми бранными словами матёрых, двуногих «собак». Но, и самый этот самый – жестокий «волк», не ведал, на кого воистину он, разинул свой окровавленный оскал.

Великий судья, чувствовал: как испуг превращается в стыд; стыд, в липкий, всё пожирающий – ужас; ужас, в не контролируемую ярость…

И тут, судья, «частично показал и свои зубы»… (Как говориться: «с волком – по волчьи»)

– Теперь слушай меня внимательно, брат мой, – громко и чётко начал говорить судья. – Отныне! Здесь и сейчас! Даю тебе последний – наказ! – предпоследнее слово было особенно выделено. – Ступай! И отыщи нашего «брата младшего»! Отыщи того, кого ты с позором и унижением – прогнал! С собственной колыбели. Ищи, где хочешь! Как хочешь! Но брат наш младший, обязан быть – найден… А вы! «Братья средние», – ткнул он словом, – прощены. А коль возгордитесь! Коль ослушаетесь наказания старшего! – и тут судья стал очень серьёзен, даже жесток. – То будет жжено клеймо – позора5…, на теле вашем. На всё оставшееся лето «брата среднего»… В наказание за вашу бесчеловечную жестокость.

И тут лицо Хроноса Рахмагарра, сжалось, искорёжилось от неистовой бурлящей ненависти… И только он хотел что-то сказать, как вдруг…