Победы, которые не умирают - стр. 87
Клеант не задумывался о том, что заставляло его уезжать из собственной страны. Его походы в Олимпию, криптия, проведённая во враждебной Мессении, – при любой возможности он стремился вырваться из окружавших его границ. Сейчас он тоже не слишком торопился уехать из мест, где впервые обагрил руки человеческой кровью. Он слонялся по Абии, поклонился Гераклу в храме Геракла и Абии – кормилицы сына знаменитого героя, порасспрашивал о недавних событиях представителей спартанских властей – часть из них принадлежала к мессенцам, – и всё время он неосознанно искал глазами знакомую фигуру. Темнело, когда Клеант вернулся в усадьбу. Леонию он так и не увидел.
На следующий день Клеант попросил Дамиса сопровождать его по городу, оторвав от работы в поле. Ему ничего не нужно было от Дамиса, но с ним можно говорить напрямую, не ощущая скрытой враждебности. Открытость этого человека в другое время вызвала бы у Клеанта лишь презрение, но сейчас ему нужны сведения.
– Скажи, Дамис, что произошло с той деревней, мимо которой я проходил? Там остались одни пепелища. Почему?
– Это, господин, ваши приходили. Сказали, мы предатели, и начали убивать. Мой племянник там был, восьми годков всего. Я пришёл, когда он лежал у одного дома. Я просил его сказать что-нибудь, а он на меня смотрел таким, знаете, испуганным взглядом… Да разве меня надо бояться? – спросил Дамис, и в глазах его мелькнули слёзы обиды. – Я говорил, что не обижу моего мальчика, я ведь его с рождения знал, любил как сильно, но он так и смотрел, будто не слышал. Я хотел стереть кровь с лица, но боялся, что ему будет больно. У него всё лицо было в синяках, а кое-где кожа лопнула. Там уже стервятники летали, хорошо, я пришёл, не дал им повредить Пассию. Это его так звали. Он к вечеру помер. А ведь как меня любил! Мы играли часто, я его учил стоять за себя, да разве мальчику супротив взрослых воинов выстоять? Зачем бить такого маленького, он ведь им ничем не грозил?
Дамис так искренне недоумевал, что Клеант отвернулся. Дети, девушки, старики – он никогда не видел себя их убийцей, он хотел сражаться с равным противником. Но рассказы соплеменников не выходили из головы, и впервые он отчётливо понял: рано или поздно он может оказаться на месте тех, кто способен убить маленького ребёнка. И участвовать в подобной бойне придётся не потому, что он хочет получить удовольствие или подавить очередной мятеж – а просто так положено, и такого поведения от него ждут.
Клеант решил перевести разговор в другое русло:
– Всех жителей деревни убили? Неужели никого не осталось?