Победителей судят потомки - стр. 2
Упустить такой лакомый кусок было бы непростительной ошибкой. Мы надеемся закрепить свои права на оккупированную землю по заключении всеобщего мира. Именно поэтому я вынужденно бросил все хозяйственные дела, плюнул на варшавский комфорт (действия немногочисленных повстанцев не в счет, они в лесах) и отправился наводить порядок в северной армии.
Ласси вообще не очень рвался изначально за подвигами, пытаясь отбрехаться местными делами и недостаточным контролем за уже занятой литовской территорией. В принципе так и есть. Добрую половину корпуса пришлось раскидать гарнизонами, а существуют места, где русских солдат до сих пор не видели и вряд ли подозревают о смене власти. Правда, здесь и на Украине население все больше поддерживает нас и особых проблем нет. Все же православные в подавляющем большинстве, и даже магнаты не пытаются организовать сопротивление. Тут не Польша, где пришлось выдержать несколько серьезных столкновений, прежде чем загнали в леса остатки отрядов недовольных дворян. Только Австрия требует оплатить кровью захваты, и для России данное вторжение лучший вариант.
– При вступлении в город командующий приказал отслужить в лютеранской церкви благодарственный молебен. Затем чиновникам и всем жителям города пришлось принести присягу на верность императрице Анне.
Я невольно покосился на рассказчика. Густав Армфельд не может не испытывать смешанных чувств по данному поводу. Семейство его, как и Врангели, достаточно разветвленное и многочисленное. Лично он проживал на отошедших к России финских территориях, по крови швед и не так давно тоже вынужденно клялся в верности новой власти. Полагаю, с одной стороны, он доволен – не им одним пришлось ради сохранения владений от конфискации склонить голову перед русскими. С другой – поступив на службу, не против повоевать, а здесь ничем отличиться не удалось. Штурма не случилось, только артиллерия лупила по Мемелю.
– Имелись недовольные и отказавшиеся? – спрашиваю.
Все чиновники, все пасторы окрестных приходов, все обыватели мужского пола старше пятнадцати лет, независимо немецкого или литовского происхождения, должны принести присягу. Ответ мне известен, но любопытно его отношение.
– Многие разбежались еще при появлении первых наших разъездов. Боятся. Потом реквизиция лошадей и припасов мало удовольствия доставляет бюргерам и крестьянам. Фуражирующие иррегулярные кавалеристы не особо сдерживаются.
В переводе это означает: мародерствуют казаки с калмыками. Странно от них чего другого ожидать. Приятного мало, когда имущество отбирают. Но это уж как водится. На войне кормятся за счет противника, и мало кто осуждает подобное. Фридрих и сам не без греха.