Победитель получает все - стр. 3
– Она уже там.
Перед глазами промелькнул дорожный указатель «Ривайвл. 12 миль».
После похорон бабушки она ни разу не была здесь.
Внезапно у нее перехватило дыхание, слезы подступили к горлу. Сделав усилие, Сесили поборола в себе секундную слабость.
– Ясно, – отозвался отец. В машине опять повисло гнетущее молчание.
Мысль о двух неделях, которые ей предстояло провести в родном доме, не вызывала у Сесили ничего, кроме ужаса, смешанного с неприязнью. Не то чтобы она завидовала Митчу, вовсе нет, дело было в том, что ей не хотелось присутствовать на предстоящем празднестве. В чем крылась подлинная причина подобного нежелания? Как ни странно, Сесили боялась признаваться самой себе в этом.
Она настолько была напряжена, что невольно изо всех сил стиснула руль так, что побелели костяшки пальцев.
– Я по-прежнему считаю, что для наших целей двух дней перед свадьбой в кругу близких вполне хватит.
– Сесили, напоминаю тебе еще раз: избирателям нравятся свадьбы, – терпеливо произнес Натаниэл. – В их глазах мы должны выглядеть дружной, единой семьей, что также пойдет на пользу и твоему образу.
Несмотря на всю убедительность его довода, Сесили попыталась еще раз увильнуть от того груза, который отец хотел возложить на ее плечи.
– Может, все-таки двух-трех дней будет достаточно?
– При других обстоятельствах было бы достаточно, но не в нашем положении, когда со стороны невесты присутствует сам Шейн Донован, а этот бизнесмен прекрасно умеет обыгрывать подобные ситуации. Без нас это будет выглядеть не очень красиво.
Образ Шейна, – как раз о нем Сесили пыталась не думать, – возник в ее сознании подобно вспышке молнии. Шейн Донован, глава одной из крупнейших корпораций в Чикаго, выдавал замуж сестру за сына известного сенатора. В последние дни эта новость стала самой горячей. Не будь там его, Сесили с удовольствием приехала бы в свой родной дом, чтобы повидаться с близкими.
– Ловко, ты остаешься в Вашингтоне, а отдуваться за нас обоих придется мне, – бросила в ответ Сесили.
– У меня работа в комитете, – парировал Натаниэл.
Его ложь вывела Сесили из себя. Уже не думая о последствиях, она упрекнула его в лицемерии:
– Ну конечно, избиратели не должны знать о том, что ни твоя жена, ни твой сын даже не хотят разговаривать с тобой.
– Не забывайся, я ведь твой отец.
У Сесили сжалось сердце. Отец – на словах, а не на деле. Она никогда не чувствовала искренней отцовской поддержки. Очень сдержанно она проговорила:
– Мне кажется, что в этом нет особой необходимости.
– Послушай меня, в этом как раз есть необходимость.