Победитель - стр. 18
Много часов спустя, после захода солнца, после того, как в разных районах города отгремели фейерверки в честь дня рождения Президента, джип везет меня из квартиры в Колбурн-Холл. Я нетерпеливо поглядываю в окно. Люди ходят по тротуарам плотными группами. Сегодня все одеты по-особенному – по большей части в красное с золотым шитьем и гербами Республики там и здесь, на тыльной стороне белых перчаток или на рукавах военных мундиров. Я спрашиваю себя, многие ли согласны с граффити «Анден – наш спаситель» и многие ли считают Андена обманщиком. По улицам строем идут солдаты. На всех экранах огромные изображения герба Республики, ведется прямая трансляция из Колбурн-Холла. Нужно отдать Андену должное: пропаганды в последнее время с информэкранов льется все меньше. Но пока по-прежнему нет никаких сведений о внешнем мире. Видимо, не все сразу.
Мы подъезжаем к мощеным ступеням Колбурн-Холла в разгар празднества – вокруг толпы людей и неулыбчивые военные. Зеваки громко приветствуют меня, когда я выхожу из джипа, от их криков сотрясаются кости и боль пронзает затылок. Я неуверенно машу в ответ.
Фалин ждет меня у лестницы к главному входу. На ней золотистое платье, на веках мерцающие золотые тени. Мы раскланиваемся, и я следую за ней. Фалин жестами велит расчистить для нас дорогу.
– Вы прекрасно выглядите, – замечает она. – Кое-кто будет очень рад вас видеть.
– Не думаю, что Президент так уж обрадуется.
Она улыбается мне через плечо:
– Я не о Президенте.
Сердце екает.
Мы пробираемся сквозь кричащую толпу. Я выгибаю шею, разглядываю великолепные красоты Колбурн-Холла. Все сверкает. Сегодня все центральные колонны украшены высокими алыми знаменами с гербом Республики, а над входом портрет такой величины, каких я еще не видел, – гигантское лицо Андена. Фалин ведет меня по коридору, где сенаторы разговаривают с великосветскими гостями, смеются, будто все в стране прекрасно. Но за их веселыми масками я вижу признаки волнения – бегающие глаза, нахмуренные брови. Они, вероятно, тоже встревожены чрезмерным количеством солдат. Я пытаюсь подражать их уверенным, отточенным манерам, но, когда Фалин ловит меня за этим занятием, сдаюсь.
Где я? Что здесь делаю?
И надо же – стоит мне так подумать, как я вижу ее. Непостижимым образом среди аристократов, сливающихся в сплошную массу, мой взгляд находит ее и останавливается. Джун. Шум вокруг превращается в глухое гудение, тихое и неинтересное, и все мое внимание само собой переключается на девушку, противостоять обаянию которой я, как оказалось, не в силах.