Победить Викторию - стр. 44
Мне кажется, Морозов не успел еще припарковаться, как я выскочила из машины. Холод не холод, но иногда мне претит папина мягкость. Другой бы уже поставил бугая на место.
— Ну, я бы от чая не отказался, конечно, но понимаю, что вы вдвоем побыть хотите, да? — быстро говорит Морозов, уже стоя у нашего подъезда. И, не дожидаясь ответа, словно он ему и не нужен, добавляет: — Я завтра заеду днем, Вик. До свидания, Олег Владимирович!
Пожимает отцу руку и быстро идет к машине. А папа не заходит в подъезд, пока джип бугая не скрывается из виду.
— Ну что? Показывай мне свое небезопасное жилье.
Я так рада, что мы теперь одни, что даже готова простить Морозову подставу, к тому же добрались мы всего за час. Я уже понимаю, что по московским меркам, да еще перед Новым годом, это что-то невероятное. Но зачем ему нужно было знакомиться с папой? Может, переживает за своего?
— Здесь… не совсем так, как говорил Володя, — после долгой паузы произносит папа.
Он уже успел раздеться, бросил свою сумку в коридоре и неприязненно косится на окна. Все-таки прибью Морозова!
— Пап, это бесплатно. — Врать отцу, что это нормальное жилье, бессмысленно, поэтому я упираю на основное достоинство этой квартиры. — Я ничего не плачу, понимаешь? Может, когда устроюсь на работу, буду платить коммуналку. Частично или полностью — мы еще этот вопрос не обсуждали. Не ближний свет, конечно, но выбора пока особо нет.
— Мама очень переживает, что ты сюда сорвалась.
Папа придирчиво рассматривает кухню и наливает воду в чайник. Я смотрю на него и отчетливо понимаю, что сейчас я действительно дома.
— Почему ты с ней продолжаешь общаться? Какое право она вообще имеет тебе звонить?
— Она мать моей дочери и двадцать два года была моей женой. Где тут у тебя чай? Надеюсь, есть?
Папа любит так делать — обсуждать важное и одновременно задавать какие-то не важные бытовые вопросы. Я давно привыкла к его манере. Это означает, что он на самом деле не хочет отвечать, раскрывать то, что у него внутри. Здесь мы не слишком похожи — я либо молчу, либо резко даю отпор, но не умею так уходить от разговора, как папа.
— Что у тебя к чаю? — спрашивает он настолько обыденным тоном, что я понимаю: тема мамы на сегодня закрыта. И, видимо, про ее нынешнего мужа он мне тоже ничего не расскажет.
— Нет ничего, пап, — признаюсь честно. — Морозов прав был: у меня шаром покати. Давай я сейчас в магазин сбегаю, а ты отдыхай.
— Это потом. Ты мне сначала про Сашу этого расскажи.
Вот тебе и обыденный тон.
— А что рассказать-то?
— Давно ты в него влюбилась?