Победа в лабораторных условиях - стр. 52
– А ты чего молчишь, Мортон? Согласен? – оскалил нечищеные зубы Рик. – Так скажи нам об этом. Давай, скажи!
– Точно! Пусть скажет!
– Скажи, Мортон! Давай: «моя мать – шлюха».
Генрих поймал взгляд Рика, посмотрел в его маленькие мерзкие глазки, горящие предвкушением, и подумал, что однажды заставит его ответить за это.
Его толкали, трясли, щипали, но он едва ли чувствовал. Крики остальных терялись в шуме крови в ушах, только голос Рика всё ещё различался очень отчётливо.
Колокол оборвал развлечение. Толпа ломанулась за парты, а Генрих, наверное, ещё ни разу в жизни не был так рассеян на математике.
***
Рассеянность на уроке грозила не более чем ударом указкой по рукам или учебником по затылку. Рассеянность на фабрике была опаснее. Генрих отвлёкся и пролил на штаны жидкость, которой покрывал деревянную доску. Тут же вскрикнул – одна капля прожгла ткань и въелась в кожу.
Это было хуже, чем обжечься о горячий очаг, – боль длилась и длилась. Обругав косоруким идиотом, мастер цеха отправил его промывать ногу водой, а когда Генрих вернулся, чуть прихрамывая, объявил:
– Штраф пятьдесят кредитов. Ты ещё бы в чан с краской полез, тупица! Давай, за работу!
Мастер, так-то, был хорошим мужиком. Генрих понимал: он мог и серьёзнее оштрафовать.
Но не потеря пятидесяти кредитов и не боль в ноге занимали его, пока он продолжал обрабатывать доску за доской. Он думал: как бы отлить немного этого вещества, бесцветного и жгучего, и забрать с собой.
Воровство на фабрике было обычным делом. С ним боролись, конечно. Но куда серьёзнее следили за мастерами и шефами, которые, ходили слухи, иногда пытались выносить целые телеги добра, чем за рабочими, от которых убытков было максимум – пара деревянных обрезков, которые легко спрятать в карманах, или несколько лоскутков обивочной ткани. На памяти Генриха всего трижды директор фабрики устраивал показательные увольнения за кражи, и всякий раз к украденной мелочёвке добавлялось какое-то другое прегрешение.
Вот только морильный раствор – не деревяшка и не тряпка. Его в карман не уберёшь.
План Генрих прорабатывал неделю. Искал маленькую бутылочку, мыл её, чтобы, как учил дядька Ратмир, вещества не вступили в соединение. Потом убедился: если пристроить бутылочку в углу конвейера, по которому подходят доски, то её никто не видит и она не падает. Только проверив в течение трёх дней, что бутылочка не привлекает внимания и не может случайно разбиться, Генрих перешёл к финальному этапу и, продолжая обрабатывать доски, понемногу, заходов в десять, отлил немного вещества. Бутылочку тут же закрыл пробкой, а перед уходом со смены спрятал в карман.