Победа Сердца - стр. 58
Таким было бы примерное описательное объяснение, если бы Грегори попытался выразить словами то неописуемое по своей сути и находящееся за рамками обыденного опыта человека нечто, являющееся неподвластным языку даже самых искусных поэтов и визионеров. Ведь, если продолжить использовать всю ту же пошлую метафору с актером и куклой – разве кукла могла бы после представления хотя бы попробовать объяснить своим коллегам, что висят на стенах или уютно лежат в сундуках за сценой, чем же они были на самом деле, и зачем вообще создается иллюзия создания и поддержания в них жизни? Можно смело предположить, что едва ли.
И вот только таким безумно косным языком можно было бы описать, как тонущее в блаженстве верховное божество слушало свое собственное отражение, что приобрело также и мужские черты, и теперь являлось эталоном мужественного воплощения мироздания, а точнее – бесконечным отражением всех универсальных принципов, характеристик и реакций первого. И вот, одно из таких отражений, что светилось бесконечной мудростью, впитавшей в своей темной коже мощь триллионов черных дыр, что пронзались блестящими всеми смыслами узорами, рисующими картину мира в ее бесконечно самосознающем и раскрывающемся потенциале, уже осенялось мыслями, что спонтанно возникали у его же собеседника-отражения. И, хотя они знали всё как друг о друге, так и о пространстве, где находились, тем не менее, оба продолжали с мастерством величайших ораторов рассказывать историю о бесконечном путешествии Богини, что стало проявленным миром, бесконечно разворачивающимся во времени. Это, в свою очередь, было залогом успешного развития процесса, происходящего вокруг. Ведь в ином случае игра бы просто не состоялась, а значит и удовольствие было бы неполным – если бы не произошло полнейшего погружения в повествование. Однако Великая Возлюбленная была готова на всё ради своего мужа, который, хотя и не был целиком проявлен нигде в мире, тем не менее, был единственным реальным персонажем, тем самым, ради кого и было устроено это представление, это величайшее признание в безусловной любви.
42. – Я люблю тебя!
– Нет, нет, нет, – отрицательно завертела головой Виктория, чувствуя, как ее лицо покрыл багрянец. Девушка в мечтательности рухнула на подушки, прижав одну из них к себе так, будто бы это был самый дорогой для нее человек, до встречи с которым осталось не так уж и много времени, и который просто обязан был признаться ей в своих чувствах.
Всё еще продолжая лежать в постели, в томительном ожидании того самого момента, когда дорогой сердцу мужчина заключит ее в своих объятиях, и далее они сольются в поцелуе, затем перейдя к чему-то более серьезному, Виктория смотрела в потолок, который разрезали светлые полосы, периодически выглядывающие из-за чуть покачивающихся на теплом летнем ветру штор. Виктория даже соотносила их сейчас с той самой тоненькой преградой, подобно самому времени, что отделяло единственно ее от грядущей неизбежности встречи.