По земле, как по небу. О схимомонахине Гаврииле (Александровой) – духовной дочери святого праведного Алексия (Мечёва) - стр. 8
Прихожу как-то к Батюшке, извещаю его, что в церкви ждут его для венчания богатый подрядчик ломовых извозчиков и с ним вдова, 25 лет вдовствующая.
– Ну какая там свадьба, что ты еще говоришь, – неохотно ответил мне Батюшка.
Москва. 1920 – 1930-е годы
Недоумевая ответом Батюшки, я стала просить его выйти обвенчать, так как пришедший мужчина очень просит об этом. Когда я спросила Батюшку – какое облачение приготовить, Батюшка опять неохотно заметил:
– Ну какое там облачение. Да смотри не вздумай приготавливать в большом приделе, готовь в малом, – чему я была очень удивлена, так как проситель сорил деньгами направо и налево. Когда уже все было готово к венчанию, Батюшка медлил и все не приходил. Обвенчав, Батюшка быстро удалился к себе домой.
Прошло не более двух недель, как заявилась обвенчанная Батюшкой женщина с рассказом о неудачном браке. Из двух недель замужества она еле дотянула одну, так как муж ее оказался очень дурным человеком.
Сижу я как-то у себя в комнате одна и не заметила, как вошел Батюшка, быстро проговорив:
– Лидия, у тебя здесь очень много дыма, смотри – сгоришь.
– Батюшка, – ответила я ему, – да у меня печь-то целый день не топится, нет ни огня, ни дыма.
Батюшка же подошел к плите, открыл дверку и говорит:
– Ах, какой сильный дым и огонь. Смотри же – не сгори, – и тотчас выбежал вон.
На другой день, затопив печку, я была удивлена и смущена тем, что дым не пошел, как обычно, через трубу, а хлынул в комнату вместе с огнем – и тут же поняла предупреждение Батюшки.
Было такое времечко, когда все обязанности по уборке храма несла я одна – общины сестер тогда еще не было. Вот как-то раз после литургии Батюшка в полном облачении торопливо проходит по своему храму и как бы сердито говорит мне: «Лидия, что же это у тебя везде все девчонки. Окна моют девчонки, иконы протирают девчонки, подсвечники чистят, ковры трясут, пол метут – везде все девчонки». Недоумевая, я ему ответила: «Батюшка, да у меня нет ни одного человека, кто бы мне помог. Все время здесь убираюсь одна». Батюшка, махнув ручкой, повторил: «Девчонки, девчонки, кругом все девчонки», – на что я сильно обиделась и горько заплакала. Обидно мне показалось, что Батюшка мои труды приписывает другим. А Батюшка, улыбнувшись и утешая меня, сказал: «Да ты что. Это я так».
Мне очень странными показались тогда слова Батюшки и только через два года, когда у нас образовалась община сестер, поняла я смысл сказанного им.
Как-то поздно вечером присылает за мной Батюшка.
Вхожу в комнату. Батюшка сидит в кресле в сереньком полукафтанчике и спрашивает меня: