По законам Любви - стр. 15
В салоне автомобиля было чисто и уютно. Приятно пахло парфюмом Мелкого, еще в воздухе витал тонкий, еле уловимый, чуть кисленький запах цитрусового ароматизатора.
Ехали в тишине. Михаил сосредоточенно смотрел вперед, на дорогу, а я – в окно. За окном – однообразный вид: серые девятиэтажки, крохотные магазинчики и огромные торговые центры…
Джип остановился на перекрестке. Красный свет.
Мелкий пальцами стучал по рулю, наблюдая за пешеходами, которые переходили дорогу.
Михаил, как мы и договорились, высадил меня около остановки.
– Спасибо, что подкинул, – я поцеловала его в щеку и уже приоткрыла дверь.
– Я заеду за тобой вечером, – Михаил обнял меня.
– Хорошо, – кивнула я. – Давай здесь же, около остановки. Ну все, мне пора.
Он вздохнул, нехотя убрал руку.
Я захлопнула дверцу машины и едва не столкнулась с Соболевским.
– Ой, – я на миг замерла, растерялась.
Игорь, казалось, нисколечко не удивился нашей встрече. Он посмотрел на меня, на джип, за рулем которого сидел Мелкий, и сказал:
– Доброе утро, Солнцева. Что-то вы сегодня опаздываете?
– И вам тоже доброе утро, Соболевский, – отозвалась я. – Пробки, как видите.
– Советую вам поспешить, сегодня общее собрание.
Соболевский еще раз зыркнул в сторону джипа Михаила и пошел по асфальту в сторону отдела. Ну вот, теперь начнется… Держитесь, оперуполномоченная Солнцева!
Соболевский не обманул: сегодня на совещание собрали всех: от участковых до оперов и следователей. Полковник Теплов, начальник отдела, в основном разговаривал, «совещался» с Германом Зверевым и Виктором Махаоновым (он начальник следаков).
Так вышло, что Соболевский сел как раз напротив меня. И по его хитрым, прищуренным глазам я поняла: он что-то задумал. Я напряглась. Соболевский видел нас с Мелким и обо всем уже, наверное, догадался. Да, Игорь Соболевский – это не какой-нибудь там туго соображающий Хомяков или свой в доску Братков. Соболевский тот еще тип. Бредит законом, все толкует о том, что нельзя оставлять без внимания любое, даже самое мелкое преступление. Но, несмотря на все это, сам он – персонаж мутный, темный. Вот наш Колян он тоже всеми руками за закон и порядок, но как-то совсем по-другому. Я бы сказала, Колян выступает за справедливость, а Соболевский – за соблюдение формальностей…
Собрание тянулось ужасно долго. Если честно, впервые в жизни я чувствовала себя неуютно, сидя в окружении коллег и товарищей. Никто меня ни в чем не обвинял, но на душе было мерзко. Казалось, что все смотрят на меня, перешептываясь, что всем уже известно о наших с Мишей отношениях. Правду, блин, говорят, что вор сам себя выдаст.