По законам Дикого Запада. Начало - стр. 18
Ярдах в трехстах впереди, в самом конце улицы, виднелось одноэтажное здание методистской церкви. А перед ним, на небольшой городской площади, бурлила толпа. Острые глаза Клива различали пестрые платья салунных проституток, сюртуки и трости почтенных отцов семейств, выгоревшие на солнце сомбреро ковбоев. Видел Клив и главную достопримечательность этой небольшой площади. Нет, не церковь с высокой башней колокольни, такие есть в любом городе. Виселицу. Приподнятый над землей деревянный помост, с ведущей к нему широкой, сколоченной из толстых досок, лестницей. И П-образная конструкция из отборного бруса. Два опорных столба возвышались над помостом на добрые двадцать футов и венчались поперечной перекладиной в пятнадцать футов длиной. Добротная виселица, найти такую удастся только в Пограничье. Да и там далеко не везде. Зато на ней можно отправлять плясать чечетку двоих, а в хорошие дни, и троих, плохих парней за раз. На шайке из шести скотокрадов получается неплохая экономия времени.
По мере приближения Клив различал все новые детали. Он уже видел покачивающуюся на перекладине петлю и стоящую под ней колоду. Неожиданно толпа всколыхнулась и раздалась, а на помост взошел высокий человек в длинной черной сутане. В лучах полуденного солнца блеснули стекла пенсне в проволочной оправе. Священник. До ушей доносился низкий рокот голосов, время от времени прерываемый взрывами визгливого хохота.
Звуки голосов смолкли, и над городской площадью повисла тишина. Плотная, осязаемая, такую тишину можно резать ножом, словно воскресный пирог с начинкой из сладкой патоки. Сотни глаз, не отрываясь, глядели на шестерых неспешно шагающих мужчин. Затем, с тихим шорохом, толпа раздалась, открывая проход к широким деревянным ступеням, ведущим на помост виселицы. Мэр Льюис уже ступил на первую из них и стук его каблуков глухими ударами разносился в раскаленном, неподвижном воздухе. Бен Ринго впервые поднял глаза от носков своих туфель, окинул взглядом окружавшую его толпу, ступени, ведущие на эшафот, и силы внезапно оставили его. Лицо Малыша исказилось, на нем читался дикий, первобытный страх смерти. Ноги убийцы подкосились, и он мешком повис на руках поддерживающих его конвоиров. О'Брайан и Девро на мгновение замешкались, удобнее перехватив полубесчувственное тело, а затем быстро, почти бегом, втащили его на помост. Упавшая на грудь голова Малыша моталась из стороны в сторону, как у дешевой тряпичной куклы, каблуки его лаковых туфель гулко стучали по широким деревянным ступеням. Клив на минуту помедлил, пропуская шерифа вперед, а когда поднялся следом, то увидел стоящего рядом с Ринго священника. Падре тихо шептал, склонившись к самому уху Малыша, отеческим жестом обняв его за плечи. Малыш слушал молча, вперив взгляд в доски помоста, и изредка кивал, словно соглашаясь с услышанным. Лишь однажды он поднял голову и посмотрел вверх, где в восьми футах над землей, едва заметно покачивалась толстая пеньковая веревка, оканчивающаяся широкой петлей. Посмотрел, и тут же отвел взгляд, снова уставившись на носки своих туфель. Клив повернулся к преступнику спиной и остановился, глядя на колышущуюся у его ног толпу.