По законам чужого жанра - стр. 17
– Развя… – договорить я не смогла, потому что чужие губы тут же накрыли чувствительный холмик, а я ощущала его прикосновения через кружево, которое вдруг стало невероятно тонким. Казалось, что его там и вовсе не было.
– Еще? – Его руки нашли мои запястья. Пара секунд, и бедные конечности оказались свободными, но я едва ли соображала, когда впивалась ногтями в его плечи.
Прекрасно понимала, что мне отвечать не обязательно. Он сам знает все ответы, просто тоненько издевается надо мной, крепче сжимая мои ягодицы, впиваясь губами во влажную плоть. Отлично ощущала, что сам Никита от брюк еще не избавился, но кто я такая, чтобы его торопить? Нет, я наслаждалась. Лишь закрывала рот ладонью, когда из меня вырывались особенно громкие стоны. Он уже сдвинул мокрую ткань в сторону и теперь имел неограниченный доступ к самой интересной части моего тела.
– Будь хорошей девочкой, открой ротик? – приказал этот наглый тип, но я на непотребство повелась. Я бы и с парашютом сейчас, да-да…
Податливо облизав его палец, с удовольствием перебирала его волосы. Не слишком длинные, но и не слишком короткие. Наверняка у этой стрижки было какое-то название, но меня она интересовала с сугубо личной стороны. Когда язык Никиты проникал особенно глубоко, я слегка тянула его за волосы – непроизвольно, а он усмехался и действовал все увереннее.
– А-а-а… – выдохнула я, ощутив в себе чужой палец.
Он двигался неторопливо, аккуратно. Постепенно растягивал мое лоно, а губы Никиты вытворяли сумасшествие, обрисовывая влажные складки, играя с чувствительной бусиной клитора.
– Какая горячая девочка, – вытащил он палец, приподнимаясь, а я поняла, что он стягивает с себя последние детали одежды. – Не бойся, ладно? – попросил он доверительно, не давая мне времени на ответ.
Влажные губы сплелись с моими – сухими, а я ощутила, как горячая округлая головка члена мягко, неторопливо кружит, обрисовывает вход, чтобы единым рывком проникнуть внутрь. Скользнуть, лишь на секунды вызывая дискомфорт и острую боль, что тут же сменилась тянущей, вяжущей, далекой. Этот коктейль не передать словами. Его можно только испытать, потому что рядом с болью всегда стоит наслаждение. Такое же острое, распирающее, какое может быть только в первые несколько минут, пока лоно подстраивается, открывая себя.
Мышцы неконтролируемо сжимались – я ощущала это ярко. Так же ярко, как и гладкий ствол, что медленно скользил, давая мне возможность успокоиться, привыкнуть.
– Все хорошо? – Дыхание рваное, срывающееся.
Никита удерживал свой вес на руках, беспрестанно покрывая поцелуями все, до чего только мог дотянуться. Эти поцелуи не были короткими, быстрыми. Они были другими – мягкими, нежными, ласковыми. Он успокаивал меня, хотя, наверное, мне этого и не требовалось, но я оценила. И его беспокойство, и то, как он повел себя. Когда он понял, что будет первым? Не знала, но и думать об этом сейчас не хотелось.