По встречной - стр. 4

— Не говори ерунды! Это всего лишь царапина! Просто, помоги подняться.

Кое-как я доволокла его до ванной комнаты и оставила одного. Поменяла постельное белье, поспешила на кухню, достала тарелку и нарезала хлеб.

Он вышел из ванной через полчаса. Остановился у входа в кухню. Придерживаясь за стену, прожигал меня пронзительным взглядом.

Заросший трехдневной щетиной, осунувшийся, в расстегнутой белой рубашке, пуговицы от которой потерялись в момент покушения и джинсах – он пугал одним своим видом. Но густая поросль темных волос на груди против воли притягивала взгляд.

— Давайте обратно в постель.  Я принесу вам поесть… — понимая, что приютила у себя настоящего хищника, робко предложила я. А внизу живота что-то свело и сладко заныло от его пронзительного взгляда.

— Не надо, я сам.

Он кое-как добрался до стола и рухнул на стул. Его некогда сильные руки дрожали от слабости, на лбу выступил пот, но наш гость, стиснув зубы, сжал в пальцах ложку.

Присев рядом, я пододвинула ему хлеб. Он был жутко голоден (как никак, а провалялся без сознания почти двое суток), а потому ел торопливо, даже поперхнулся и неловко закашлялся.

Я же жадно рассматривала его твердые мускулы под расстегнутой рубашкой. Нет, я видела мужчин, но таких – с идеально очерченными мускулами и прессом – ни разу.

— Вам бы еще полежать… — робко произнесла я, и внезапно поняла, что не знаю, как его зовут.

— Некогда мне лежать, — покачал головой он. — А тебя я не задержу, Катюша. Завтра же уедешь с матерью и сестрой в Россию. Фура, что привезет гуманитарный груз, заберет вас с собой.

— Да кому мы нужны, с больной матерью и без копейки денег?! — в отчаянии всплеснула руками я. Губы задрожали: я ему не верила.

— Если я сказал, что заберут, значит, заберут. Вещи собери с вечера. Фура отходит в пять утра.

— А вы, как же?

— Я справлюсь. Самое страшное уже позади.

Он на миг перестал жевать. Внимательно смотрел мне в глаза, как будто изучал каждую черточку.

— Я найду тебя. Позже. Поняла?

— Для чего?

— Красивая ты больно. Женюсь на тебе, — заулыбался он.

— Жениться не надо. — Вспыхнув, я нервно скомкала край выцветшей скатерти. — А вот если поможете нам отсюда уехать, буду очень благодарна.

— Уедете. — Его карие глаза сверкнули, и стало ясно: кем бы ни был опасный незнакомец, а слов на ветер он не бросает.

Поздним вечером, когда вещи были собраны, а мама и сестра забылись тревожным сном, я принесла ему ужин. Прикрыла плотно дверь, чтобы не мешать родным спать, и поставила перед ним тарелку с жареной картошкой.

— Больше нет ничего.

Покачав головой, села на край постели.