По-восточному - стр. 29
«Дура чокнутая, я же разбиться могу!» – возмутилась я.
«Выберешься… сама же детектив хотела. Меня больше волнует судьба Данилы».
«Да пошла ты со своим Данилой…» – воспитание не позволило мне вслух послать авторшу туда, куда я послала ее мысленно.
Я чуть перевела дыхание и попыталась оценить положение, оно оказалось не таким уж незавидным. Ветка, за которую я уцепилась, хоть и трещала, но не ломалась, и, кроме того, была короткой, верхушечной, то есть находилась близко от ствола, спасительного ствола, куда мне нужно было дотянуться. Вниз я смотреть не стала, понимая, что этот взгляд может стать роковым, лишив способности действовать.
«Парализовать…», – с умным видом подсказала авторша, проезжая мимо в следующем кресле.
«Стервоза!» – прохрипела я, но ее замечание разозлило и придало сил. Не хотелось умирать в такой прекрасный синий день. Виновница моих несчастий, сумка, свободно болталась сбоку, оттягивая меня от вожделенного ствола, и если бы могла, то сбросила бы ее вниз. Но у меня не было третьей руки. К сожалению.
«Представляю тебя трехрукую», – пропела бесчувственная авторша.
– Девушка, вы что там делаете? – поинтересовался ее сосед по креслу, изумленно глядя на меня.
«Экстремалка… занимается тридаунингом2 с повышенной опасностью спуска», – объяснила ему авторша.
После нескольких неудачных попыток, в результате которых ветка начала трещать еще сильнее, мне все-таки удалось достать ногами до ствола и, использовав его в качестве твердой опоры, переползти на другую ветку, а затем и обнять сам ствол. Ветер гудел в ушах. Или это гудел ужас? Дрожа и скуля, я начала спускаться, осторожно перебираясь с ветки на ветку, царапая и обдирая сучками и иголками все, что еще не было поцарапано и ободрано прежде.
Не могу сказать, как долго я спускалась, кажется, целую вечность. В голове было пусто, точнее, мозг работал исключительно на двигательные функции – это, видимо, называется инстинктом самосохранения.
Мне повезло, что последние ветви находились не очень высоко от земли, и я вполне удачно спрыгнула, ничего не растянув, не подвернув и не сломав. Ощущение твердой земли под ногами было поистине волшебным. Я пересекла просеку, на которой возвышались столбы канатки, и вошла под защиту леса, что тянулся по горному склону. Совсем не хотелось, чтобы меня заметили сверху с подъемника. Я нашла пень и устроилась на нем, подстелив пакет, найденный в сумке. Преследования грабителя Лже-Данилы я почему-то не боялась – вряд ли он спрыгнул вслед за мной с канатки – не такой же он псих, как я. И на маньяка, вроде, не похож.