По волнам жизни. Том 1 - стр. 54

Мы, зеленая молодежь, были удивительно наивны. Мы верили, будто все зло в неосведомленности министерства. Больше всего мы в ту минуту боялись, как бы эта петиция – для большинства неизвестно кем составленная и вовсе студентами не обсужденная – не осталась не посланной в Петербург.

С. П. Ярошенко учел обстановку. Тоном, не внушавшим нам сомнений в искренности, ответил:

– Даю вам обещание, господа, что петицию эту я перешлю в министерство!

Гул одобрения… Взрыв аплодисментов.

– Вас же я прошу пощадить университет и спокойно разойтись.

– Ура ректору!

– Браво, ректор!!

Сопровождаемый овациями «бунтовщиков» ректор спускался по лестнице.

– Расходиться!

– Спокойно расходиться! Малыми группами!!

Мы расходились по несколько человек мимо все еще стоявших казаков и зловеще молчаливого градоначальника.

Важных последствий беспорядки не имели, хотя кое-кто все же пострадал. Такую мягкость к студентам в Одессе приписывали мудрости генерал-губернатора Х. Х. Роопа, который говорил:

– Что за беда, если мальчишки покричат? На то они и молодежь…

Прошел год. И кому-то из студентов пришло на мысль, что годовщину беспорядков, из которых мы вышли чуть ли не победителями, во всяком случае без ощутительных потерь, надо ознаменовать.

Мысль эта встретила сочувствие. И вот 1 декабря 1888 года все лекции в университете сами собой прекратились. На них никто не пошел. Профессора возмущались:

– Что это? Вы точно взятие Бастилии празднуете…

Студенчество собралось в двух залах курилки, и день прошел у нас довольно мило. После неизбежных речей, посвященных общеполитическим мотивам, начался импровизированный концерт. Образовались хоры разных национальностей; каждый из них должен был петь свои национальные песни. Пелись болгарские, молдаванские, еврейские, грузинские, татарские, армянские и др. песни. Не помню, пелись ли также и русские; скорее, что нет.

Потом стали танцевать свои национальные танцы: очень оригинальный еврейский танец, молдаванский, болгарское коло[128], неизбежную лезгинку, трепака…

Вечером собрались, в числе нескольких сот, в популярном ресторане Брунса.

Посторонних посетителей, которые не прочь были посмотреть на наше празднество – о нем знал уже весь город – мы выкурили; к сожалению, несколько бесцеремонно… Все комнаты ресторана вплотную переполнились студентами.

Пошло обильное возлияние пива. Сначала приносили кружками. Но это было безнадежным делом – у прислуги сил не хватало. Тогда стали приносить на столы бочонки, и из них струей лилось пиво в кружки, а иногда и прямо на стол.