По воле судьбы - стр. 77
Ты говоришь, что ты – дочь царя. Я знаю, у дикарей есть принцессы. Ты считаешь, что это что-нибудь значит, но ошибаешься. Для римлянина имеет значение только одна кровь – римская. Самый жалкий воришка в трущобах лучше тебя, потому что в нем течет римская кровь. Никакой ребенок, чья мать не римлянка, не может надеяться встать вровень с Цезарем, ибо Цезарь – самый родовитый из римлян. Его предки были царями, и в других обстоятельствах он мог бы быть римским царем. Но Рим не приемлет царей. И Цезарь никогда не допустит, чтобы Рим имел царя. Римляне ни перед кем не встанут на колени.
Мне нечему тебя научить, принцесса-дикарка. Но, пожалуй, ты должна знать, что римлянину вовсе не обязательно иметь кровного отпрыска для передачи ему своего достояния и родовых регалий, ибо он всегда может кого-нибудь усыновить. Римляне со всей серьезностью относятся к этой традиции, и каждый, кто выбирает наследника, тщательно проверяет чистоту крови того, кому суждено будет принять его имя. Кстати, мой сын был тоже усыновлен. Его, правда, и теперь зовут Марк Юний Брут, но по завещанию моего погибшего брата он стал также Квинтом Сервилием Цепионом, законным представителем знатного рода, к какому принадлежу и я. Но он из гордости предпочел вернуть себе имя Юниев, ибо предок его, Луций Юний Брут, свергнул последнего царя Рима и провозгласил Римскую Республику.
Если у Цезаря не будет чистокровных наследников, он усыновит кого-то из Юлиев, вот и все.
Не трудись отвечать. Мне не нравится, что ты считаешь себя женщиной Цезаря. Ты не женщина Цезаря. Ты для него лишь удобство.
Писарь умолк, и свиток в руках его снова свернулся.
– Нам, дикарям, опять указали наше место, – недовольно проворчал он.
Рианнон схватила письмо и порвала его в клочья.
– Уйди! – прорычала она.
Хлынули слезы. Она пошла в детскую, где находилась одна из служанок. Сын возил на веревочке модель Троянского коня, подаренную Цезарем. В боку коня имелась дверца, за которой прятались греки – пятьдесят искусно вырезанных и покрашенных деревянных фигурок. У каждой имелось имя. Рыжий и статный воин был, например, Менелай. Там обретался и Одиссей, тоже рыжий, но с короткими ножками, и красавец Неоптолем, сын Ахилла, и даже некий Эхион, у которого голова болталась на шее, сломанной за то, что он сдался. Цезарь пытался рассказывать сыну легенду, но на малыша история времен Гомера впечатления не произвела. А игрушка понравилась: она двигалась, в ней сидели маленькие человечки, их можно было вынимать из деревянного брюха и опять прятать туда. Она восхищала всех, кто видел ее.