По воле случая - стр. 18
Премного благодарна тебе, дурацкая Арья! Как жаль, что ты умерла – прибила бы собственными руками!
Я быстро переоделась в одно из платьев матери. С меня схлынуло всякое очарование домиком, террасой, прудом.
Арья сказала, что ей помогла колдунья… Что, если найти ее? Вернет ли она меня домой?
Все эти вопросы рисковали остаться без ответа. Незнакомый чужой мир, который я знаю только благодаря Арье. Где искать колдунью, если она не объявится в воспоминаниях?
Остается только ждать, вдруг вспомню.
А Арью я понимала. Ой как понимала! В первый же день после пробуждения я была избита, голодна, презираема. Арья жила так много лет, а я всего чуть больше суток и то не выдержала. Но это не отменяет того факта, что девица поступила подло – свалила свою ответственность на другого.
В усталости от злости я крепко заснула и просыпалась несколько раз в слезах, чтобы шепотом проклинать колдунью, которая вытащила меня из родного дома.
— Мам? — тихий голосок Майи смел с меня остатки сна ранним утром.
Еще ночью, проснувшись в очередной раз, я пообещала себе, что девочка будет моей дочкой. Моей. Мы с ней обе заложницы ситуации, мы обе оказались жертвами.
— Да, милая?
— У нас совсем нет еды?
— Совсем. Но мы что-нибудь придумаем, — со вздохом я села на кровати. Как бы ярость ни глушила мой здравый смысл, я понимала, что назад дороги нет, а выживать нужно прямо сейчас.
Пока Майя умывалась в лохани в купальной комнате водой из пруда, я рыскала по шкафам в поисках вещей, которые можно было бы продать. Точно помнила, что у матери никогда не было милых безделушек, а что-то полезное мне пригодится и самой. Но часть можно будет продать на базаре, если удастся.
В плетеную корзину полетели серебряные ножницы, подаренные матери моим отцом на один из дней рождения. Ими можно покромсать разве что крошечный кусок бумаги или отрезать нитку, больше ничего они бы не разрезали, но были очень красивыми.
Рядом с ними лег кусок душистого мыла в праздничной упаковке и шарфы.
Много, очень много вязанных мамой шарфов, которые она берегла “на подарки”. Дарить их было некому, у них с отцом, выходцев из приюта, не было родственников. Да и друзей я их не помнила. Клиентов в пекарне было полно, и все безумно любили нашу выпечку, но почему-то мама всегда сторонилась завязывать дружбу с кем-либо.
Говорила, что друзья предают. Мол, верить людям нельзя, а как дружить без веры? Так и жили с папой вдвоем, наслаждаясь обществом друг друга до самой смерти.
Знать бы еще, как они умерли. Не от старости ведь? Судя по моему отражению в зеркале, мне от силы лет двадцать пять. Наверное, так оно и есть – на Земле моему телу было столько же лет. Хотя кто знает, во сколько родители Арьи ее родили.