По ту сторону жизни, по ту сторону света - стр. 23
Да-да, бойся пресмыкающихся, дары приносящих! Не зря в школе всё ещё заставляют ознакомиться с историей того коня педального, которого сообразили на троих Гектор, Геракл и Ахиллес. А кобылицу звали Елена Прекрасная. Наверное. Была бы Премудрая эта Ленка, эти трое не построили бы город имени троих самих себя вокруг койки Елены и так бы и жили с ней поочереди, но по разным адресам прописки, не зная друг о друге и о своих ветвистых рогах. Но она была, наверное, блондинкой. Вот тебе и повод пободаться этими самыми рогами.
Жаль, что у меня нет рук. Не могу пощупать, из чего сделана эта красивая безделушка, а так хочется! Хотя в призрачном существовании есть свои плюсы. Например, меня совсем не парит, что я как бы умер. Сколько забот сразу забрал у меня тот опарыш! Ничего не жмёт, ничего не трёт, ничто не потеет, не мёрзнет, никуда не давит и никуда не тянет. Нет никаких нужд и потребностей, жажды и желаний не испытываю. Все тревоги, сожаления и переживания остались там, в переваренном опарышем бульоне. Думается легко. Свободно. Я – умер?
И – чё? Я же – вот он! И это… как его? А-а! Холодное сияние чистого разума! Во!
О, ама сори, мэм! Слушаю!
– Когда началось само Вторжение, то было, конечно, трудно. Но люди и демоны, не прекращающие войн и стычек меж собой все эти годы, дружно поднялись против новых захватчиков. Простой резни у новых чужаков не получилось. Новые народы мира сражались яростно. И даже слишком яростно. До безумия.
Ага! А вот это я уже слышал. Тоненькая, почти прозрачная девочка с красным даром часто рассказывала сказки про это. Это значит, что история этого мира близится к завершению. Ну, или хотя бы к настоящему моменту. Конец истории звучит слишком пафосно. До дрожи пафосно. Безнадёжно пафосно.
– С началом яростных битв я опять стала Воплощением Смерти. Жажда убийств настолько поглотила меня, что ничего разумного во мне не осталось. Возможно, что я опять стала убивать всех подряд, не разбирая. Потому я и не могу вспомнить, кто сбросил Рок на мир. Я оказалась прямо под ударом. И очутилась уже здесь. В таком же виде, как ты сейчас.
Останавливаюсь, кручусь в поисках силуэта в плаще, а не найдя, кланяюсь на все четыре стороны, приложив правую руку к тому месту, где раньше во мне билось моё сердце. Моё нынешнее состояние мне определённо нравится.
– И мне понравилось. Покой, которого мне не хватало многие, многие века. Только вот, весь Храм был завален телами. Они копошились, как куча червей. Я ужаснулась. Я вспомнила то, что так хотела забыть. И забыла, на века. Пришлось вспомнить. Что я их всех убила! Но они поднялись. Как молчаливый укор мне. Мрачная усмешка богов. Века не тронули никого их них тленом. И даже души всех этих людей и живущих оказались в тысячелетнем заточении этих тел. Они не помнили ничего, кроме бесконечного страдания. В их глазах был только один день – день их гибели. По кругу, день за днём, лето за летом, века. Страдание их перерабатывалось осквернённым Камнем Истины, порождало Скверну. Это было ужасно. Я лишь прикоснулась к их боли. И от этого чуть ещё раз не развоплотилась. Уже навсегда.