По ту сторону жизни - стр. 10

Кузен постанывал и похрюкивал. Кузина скакала, уже не фантазируя на тему счастливого будущего. И кажется, оба в достаточной мере увлеклись процессом, чтобы не обращать внимания на происходящее вокруг.

Это зря. Определенно.

Я села в гробу. Проморгалась. Покрутила руками, убеждаясь, что и руки меня слушаются, и вообще новообретенное тело не спешит развалиться на куски. А после хрипловатым таким чужим в звучании голосом сказала:

– Бу!

Кузина повернулась. Замерла.

Открыла рот… и право слово, лучше бы заверещала, как я на то надеялась, ибо в следующее мгновенье произошло то, что в медицине именуется скромно спазмом нижних мышц.

Сюрприз семейству удался.

Спустя два часа мейстер Виннерхорф покидал наш дом, отягощенный новым знанием, против которого он никогда не возражал, и весьма солидным чеком. Подозреваю, последний был выписан дядюшкой не столько из желания отблагодарить мастера, приехавшего по вызову незамедлительно, сколько обеспечить его молчание.

– Это все он. – Тетушка Нинелия в сотый раз вознесла взгляд к потолку и руки картинно заломила. Обычно унылое выражение ее лица исчезло, и тетушка, оставшаяся без привычной маски, радовала прочих разнообразием гримас.

И обида. И злость. И гнев, и еще что-то… страх?

– Соблазнил мою девочку…

– Твоя девочка сама ему проходу не давала! – взвизгнула тетушка Фелиция, и я поморщилась. Слушать одну и ту же песню третий час кряду, признаться, надоело. Могли бы проявить больше уважения к покойной и не устраивать разборок.

Я отщипнула виноградинку и закинула в рот. Зажмурилась.

Признаюсь, были некоторые опасения… Скажем, те же личи, согласно научным данным, несмотря на развитый мозг и явные способности не только к мышлению, но и к обучению, и даже к весьма сложным действиям, напрочь лишены чувства вкуса. И я вовсе не о том вкусе, который заставляет их рядиться в гнилое тряпье… Об упырях и прочей низшей нечисти и упоминать не следует. Я, к счастью, упырем не была, да и от лича, крепко подозреваю, отличалась и в лучшую сторону – во всяком случае желания немедля вонзить клыки в шею дядюшки не возникало.

Виноград был кисловат. А местами и темноват. Подмороженный взяли… или это кухарка, решив, что в этой суматохе все равно не до нее, решила сэкономить, а сэкономленное сунуть в карман? Надо будет разобраться. Живая я или не очень, но беспорядка в доме не потерплю.

– Теперь она опозорена…

– Сама виновата. – Я забралась на подоконник и потрогала веночек из флердоранжа, который не просто водрузили на голову, но и закрепили дюжиной шпилек. Главное, что волосы залили лаком и столь густо, что просто взять и избавиться от украшения не представлялось возможным.