По ту сторону жизни - стр. 1

Я очнулась в позе зародыша, находясь под неестественно огромным беспорядочно разросшимся кустом чайной розы. Мои руки и ноги были оплетены диким плющом, словно я была одной из старинных статуй в каком-нибудь одичалом древнем саду, в котором плющ уже давно хозяин и повелитель среди некогда прекрасных и ухоженных аллей.

Чуть привстав, я с нескрываемой неприязнью освободилась от уз назойливого растения и с удивлением осмотрелась вокруг. Всюду, куда падал мой взор, виднелись могильные плиты, поросшие вековым мхом и кресты разной высоты, вырисовывавшиеся среди легкого летнего тумана, как безмолвные стражи вечного покоя тех, кто уже никогда не увидит солнца.

«Кладбище?» – с изумлением подумала я. Но как я здесь очутилась? Чей коварный замысел закинул меня в столь ужасное, чуждое любому живому существу, место? Я силилась что-либо вспомнить, убирая с лица упертые волнистые кудри, в которых то тут, то там торчали лепестки чайной розы, но память устроила мне злостный бойкот. Состояние мое было сложно описать словами. Я как будто стала невесомой пылинкой, такой хрупкой и такой эфемерной, словно кто-то стер мою личность ластиком, но не полностью, а частично, оставив едва различимые контуры. Но в то же время никакой особой паники не было. Лишь небольшая тревога и безмерное ошеломление, – конечно же!.. Не каждое утро просыпаешься на кладбище, как тут не удивляться!

Я вылезла из-под куста, словно лесной зверек из норы и встала во весь рост. Ноги на удивление совсем не затекли. Как странно!.. Легкой походкой я начала не спеша бродить среди хмурых и неприветливых могил, которые словно с укоризной говорили мне: «Что ты тут забыла? Это царство мертвых, тебе тут не место!». Я молча кивала головой в ответ, безропотно соглашаясь с их вполне оправданным возмущением.

Повернувшись к востоку, я инстинктивно прикрыла ладонью глаза, чуть зажмурившись, так как выползшее из-за горизонта солнце бросило на меня свой первый робкий луч. Но я не почувствовала ничего такого, что было прежде – ни тепла от его прикосновения (а ведь летнее солнце уже на заре обжигает, предупреждая, что день будет неимоверно жарким), ни временной слепоты, которая бывает, если засмотришься на огненное светило, не любящее докучливых взглядов вопрошающих. Удивительно!

Я все дальше убирала ладонь от лица и без всякого напряжения смотрела на божественный светоч, которому издавна поклонялись наши предки. Что за странные необъяснимые метаморфозы происходят со мной? Я не ощущаю прохладных объятий сырого тумана, окружающего меня со всех сторон дымчатым покрывалом, я не чувствую теплоты от касания первых солнечных лучей, властно заполоняющих необъятные просторы кладбища…

Чем выше поднималось солнце над линией горизонта, тем больше оно пожирало туман – очертания могил стали более четкими. Но мир все так же, как и в момент моего пробуждения, виделся мне немного тусклым, словно заретушированным, будто я глядела на него сквозь слегка мутную пленку. Несмотря на это, он был ярче, насыщеннее, хоть и не столь различимее, как прежде.

Время шло дальше, и я с каждым мгновением делала какое-нибудь новое открытие, потрясающее меня до глубины души. Закрывая глаза, я с изумлением обнаружила, что все равно все вижу! И надгробия с эпитафиями умерших, и облака, окрашенные зарей в апельсиновые тона, и контуры синего моря, виднеющегося за зелеными холмами. Почему-то вид моря испугал меня еще больше, чем мое странное пробуждение на кладбище. Что-то слишком зловещее таилось в этом неспокойном темно-синем полотне, которое уже с утра разъяренно поднимало свои высокие волны. Волны казались морскими чудищами, которые поставили в позицию свои хищные лапы перед коварным прыжком.

– Смотри на нее! – услышала я за своей спиной.

Обернувшись, я увидела двух темноволосых девочек. На вид им было лет десять, не больше. Они стояли совсем близко и с изумлением разглядывали меня. Как две капли воды, эти чудные создания походили друг на друга. «Близнецы» – сообразила я. Одна из них, ткнув на меня указательным пальцем, что-то шепнула на ухо своей точной копии. На ней было надето желтое кружевное платье с белыми оборками, в то время как у ее сестры (о чем можно было догадаться по их внешнему сходству), платье было розовым, хотя пошив был точно таким же.