По ту сторону жизни - стр. 72
«Наверное, Иосиф передумал и пошёл за мной, – подумал дон Антонио. – Или… О чёрт, совсем позабыл, он же мне говорил в машине, что к Мавлюдову майор госбезопасности зачастил. А если за дачей установлено наблюдение?»
Опустив правую руку в карман пиджака, он нащупал кастет и вставил в отверстия пальцы. Готовясь ко всему, он замер и, напрягая слух, насторожился.
По саду кто-то пробежал, но дон Антонио не заметил, человек это был или зверь. Инстинкт самосохранения заставил его резко обернуться. Из-за угла появился худощавый невысокий мужчина лет пятидесяти в домашнем халате. В дрожащих руках он держал ружьё.
– Азат, опусти ствол, – сказал дон Антонио. – Я пришёл к тебе в гости, а не с дурными намерениями.
Мавлюдов вялым движением опустил ствол в землю.
– Раз пришёл в гости, то заходи. Пить откажешься, прогоню прочь. Уходить не захочешь – застрелю. Милости просим…
Когда они вошли в гостиную, дон Антонио округлил глаза и присвистнул, увидев стол, заставленный пустыми бутылками, между которыми виднелись тарелки с подсохшей и неприглядной закуской.
– Прошу, «уважаемый», – Азат указал стволом на стул. – Налей себе и мне. Сначала мы выпьем просто так, а затем поговорим по интересующему тебя вопросу. Ведь ты зачем-то пришёл ко мне, так ведь?
– Предлагаешь выпить? – пожал плечами дон Антонио. – Что ж, давай выпьем. Я тоже не прочь промочить горло.
Азат, как в тумане, взял со стола бутылку с вином, сделал несколько глотков и протянул её гостю. Дон Антонио покачал головой и потянулся за бутылкой коньяка.
– Так что, ты узнаёшь меня, Азат? – спросил он. – Когда-то давно у нас были отношения, похожие на дружеские, но… Они были короткими.
– Ты что сюда пришёл, пить или воспоминаниям предаваться? – спросил Мавлюдов.
– Сам не знаю, – солгал из осторожности дон Антонио. – Но поговорить по душам у нас вряд ли получится.
– Хочешь – говори, а я помолчу и тебя послушаю, – сказал равнодушно Азат. – Как тебя зовут, мне без разницы, с какой целью пожаловал ко мне «в гости», тоже. Сейчас мне наплевать на всё, и тебе будет трудно заинтересовать меня…
Мавлюдов говорил негромко и односложно, как человек, пребывающий в глубочайшей депрессии, а взгляд его был устремлен в сторону окна.
– А я, пожалуй, попытаюсь заинтересовать тебя, – сказал дон Антонио, многообещающе улыбнувшись. – Если ты всё ещё не узнал, кто я, то «обрадую» тебя. Перед тобой Митрофан Бурматов, помнишь такого, «друг мой»?
Мавлюдов едва не поперхнулся, услышав это. Его лицо помертвело и вытянулось, рука задрожала, и вино из бутылки полилось ему на грудь.