По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... - стр. 38

И что с этого? А ничего. Стало только в разы хуже. Причём для них обоих. Поскольку все его дурацкие и именно инфантильные выходки нанесли непоправимый вред их жизни только потому, что он, сука, гордый и очень обиженный на весь мир. Он не сумел простить выбор любимой женщины, после которого даже не стал выяснять, почему она так сделала, или что заставило её это сделать. И вместо того, чтобы провести хоть какое-то, пусть и банальное частное расследование, он всё решил за них двоих. Напридумывал себе чёрт знает что, сам же поверил во весь этот бред, как в истину последней инстанции, а потом сбежал зализывать раны в самые горячие точки мира.

А теперь пожинает плоды всех навороченных им ранее ошибок. И ничего не может ни сделать, ни изменить. Ведь это реальный тупик. Та пресловутая точка невозврата, которая, как правило и в конечном счёте, становится финальной. Ведь дальше уже двигаться некуда, потому что не зачем. Потому что уже всё… Предел достигнут.

Жизнь – это движение? Хочешь выжить – не останавливайся!

Серьёзно? Кто это ему такое вообще сказал? Причём так чётко и ясно, подобно какому-нибудь рекламному лозунгу на рекламном билборде, который он видит каждый день по дороге на работу, но не обращает на него совершенно никакого внимания. Но тот всё равно впечатался в его подсознание и теперь, время от времени, всплывает в памяти или крутится на языке, подобно дурацкому мотиву намертво въевшейся в подкорку песенки.

Нет. Уже определённо поздно что-то делать и куда-то стремиться дальше убегать. Всё уже закончилось. Ещё там, на 87-ом шоссе, не доезжая до грёбаной границы Канады всего каких-то несколько десятков миль. В том кювете, буквально посреди леса, в одно мгновение ставшего одним сплошным чёрным пятном безлюдной пустоты и полного ничего.

Он ведь до сих пор не знал, как такое случилось. Кто стал главным виновником аварии? Кто отобрал у него Мию.

Сука!

Уехать из Нью-Йорка? Поменять имя? Это же право смешно и не имеет больше никакого смысла. Куда, а, главное, зачем? Он уже давно своё отъездил. Теперь настало время остановиться и, тем более, остаться там, где его самое место. Там где он и хотел всегда быть – рядом с ней. Рядом с Мией. Он же обещал ей, что теперь их ничто не разлучит – ни жизнь, ни смерть. А обещания надо выполнять. В особенности такие обещания…

Кен практически не обращал внимания на то, что его тогда окружало, и как он добирался от манхэттенских кампусов государственного госпиталя ветеранов (на пересечении 1-ой Авеню и Восточной 23-ей улицы), где располагался один из основных приёмных кабинетов доктора Меллона, до своей собственной берлоги на Лонг-Айленд в Бруклине. На Сейнт-Маркс Авеню. Более-менее приличный район Нью-Йорка, где вперемешку с террасными таунхаусами красовались чудом сохранившиеся с сороковых и пятидесятых небольшие постройки бывших когда-то фабрик, кооперативных мастерских и прочих помещений, которые сдавались в те далёкие времена под офисы или склады. Теперь в них находились жилые площади и, как правило, весьма немалых квадратных метров. Это где каждая квартира имела высоту в две стандартные квартиры (а то и все три) и именно от оформления подобных апартаментов когда-то в миру и появился такой дизайнерский стиль интерьеров, как лофт. А какие там были шикарные лифты (по большей части грузовые). Настоящая добрая (или добротная) классика