По ту сторону Стикса - стр. 77

Гудвин встал и подошел к дерущимся, пока те не успели покалечить друг друга.

— Один, вот что случается, когда теряешь голову. В следующий раз за такой бой я выкину тебя на улицу.

— Потерять голову страшнее, чем глаз, а циклоп? — вклинился Фрэй, которого теперь буквально распирала эйфория победы и гордость за спасенного друга.

— К тебе это тоже относится. — оборвал его Гудвин. — Ты собираешься всю жизнь провести рядом с Жабой? Тогда помни, что он умрет, как только тебя не окажется поблизости.

Под презрительным взглядом тренера победоносная улыбка Фрэя потускнела, и он молча слез со спины уже не брыкавшегося Одина.

Потом Гудвин сидел на выходе со слада, устало привалившись спиной к стене, в руках бутылка с водой, розовой от лучей закатного солнца.

— Садись, Инк. На закат лучше смотреть сидя. — Не оборачиваясь, он почувствовал мое присутствие.

Я сел. Было очень спокойно — впервые за долгое время, но почему-то казалось, что это и последнее спокойствие на многие годы.

— Дай руку— Тренер внезапно протянул мне покрытую ороговевшей коркой мозолей ладонь.

Я пожал протянутую руку, удивленно заглядывая ему в глаза. Эмоции ничего мне не говорили.

— Ты знаешь, чего ты хочешь больше всего? — вдруг спросил Гудвин, словно в бутылке у него была не вода, а нечто покрепче, вызывавшее на разговоры по душам.

Я помотал головой.

— Ты хочешь свободы. Даже если не хочешь сейчас, то будешь хотеть потом. — Он подкинул бутылку так, что та несколько раз перевернулась в воздухе. Вода плескалась под закрытой крышкой, делая траекторию полета неправильной и рваной. — Может быть, ты даже не понимаешь сейчас, что такое свобода, может быть, не поймешь никогда, но ты будешь ее желать.

Он был прав. Тысячу раз прав в этом предсказании от одного прикосновения. Но тогда я не мог этого знать, и поэтому он казался мне странным, несуразным, будто бы свалившимся из другого мира.

— А что такое свобода? — осторожно спросил я хриплым, чужим голосом. Или он звучал чужим, от того, что я давно его не слышал.

Гудвин пожал плечами и снова подкинул бутылку.

— У каждого она своя. — Плеск воды. Треск пойманного и смятого пластика. — Ты слышал о богине Стикса?

Я покачал головой.

— Дух свободы, что якобы обитает в этих водах. Когда я сюда пришел, здесь уже была эта легенда. Говорят, что если увидеть женский лик в воде, то обретешь свободу.

— Чушь собачья все это, — раздался над моим плечом голос Кобальта. Я вздрогнул всем телом и замер, боясь даже обернуться. Рядом, как живое существо, зазмеился и расправился кончик кнута. — В резервации можно стать свободным только после смерти.