По ту сторону - стр. 8
Я с превеликим трудом открыла глаза и подумала: уж не сплю ли? Вокруг полумрак, но и при скудном освещении ясно, что нахожусь я не в танцзале «Весёлого Роджера», а в незнакомой комнате с низким потолком и крошечными оконцами. Большую часть помещения занимал стол, точнее, сколоченное из досок сооружение длиной с дорожку боулинга. На грубой столешнице стояли плошки с плавающими в них горящими фитилями – светильники из сказки про Аладдина. Однако основной свет исходил сбоку, но не от лампы, и не от свечки какой-нибудь, а от самого настоящего очага, построенного, наверное, по рисунку на холсте из каморки папы Карло. В нем пылал огонь и булькало варево в закопчённом котле, висящем на толстой железной цепи.
Сюрреализм какой-то!
Или просто продолжение карнавала? Тем более наряды присутствующих тут людей под стать диковинному интерьеру: у мужчин полосатые гольфы до колен, кафтаны, кушаки, колпаки шутовские; у женщин пышные юбки до пола и чепчики на головах. Ей богу, самые настоящие чепчики с картин мастеров эпохи Ренессанса!
За большим столом обедали и пили из огромных кружек человек шесть мужиков, у очага стояли дородная женщина с красным лицом, и мальчишка в таком же, как и у взрослых, клоунском наряде. Женщина помешивала в котле деревянной ложкой с длинной ручкой.
И все на меня таращились с удивлением и насмешкой, словно на чокнутую, только что пальцами у висков не крутили.
– Извините, можно я присяду?
У меня кружилась голова и подташнивало. Не дожидаясь ответа, я осторожно опустилась на табурет с краю стола.
Женщина у очага сказала что-то не по-русски. На немецком, похоже. А из дальнего угла раздался звонкий девичий смех. Там стоял ещё один стол, поменьше, за ним расположилась весёлая компания – трое мужчин и две девахи. Причём дамочки сидели на коленях у кавалеров. Вот они-то и гоготали. И ведь надо мною потешались, даже пальцами показывали, идиотки ненормальные. Представительницы древнейшей профессии, чёрт бы их подрал, ночные бабочки, а по-русски – шлюхи.
Тут одна из девиц спорхнула с колен хахаля и направилась прямиком ко мне:
– Grub schoner Knabe!
И эта на немецком! Они что, сговорились?! По-английски я бы хоть как-то смогла объясниться…
Девица подобрала юбку и плюхнулась на табурет рядом со мной. Её круглое веснушчатое личико в обрамлении рыжих кудрей, выбивающихся из-под чепца, можно было бы назвать олицетворением детской чистоты и невинности, если б не глаза – бесстыжие наглые буркалы прожжённой потаскухи самого низкого пошиба. Спиртным от неё разило, как из винной бочки. Да и макияж у дамочки – ужас просто! Чем, интересно, она мазюкалась?