По ту сторону рая - стр. 2
– Просто будь осторожен, мужик!
Дастин с грохотом закрывает багажник «Доджа» и шагает к своему месту за рулём.
Хёрли и я познакомились в одном из приютов Огайо. Наши родители решили, что мы станем для них обузой и мы оба оказались там, где ты не получишь тепла и сочувствия. Мы просто пытались выживать. Мы ни черта не знали о тех, кто произвел нас на свет. И, если честно, не хотели знать о них ничего.
Когда Дастину исполнилось четыре года, его усыновили, но уже через полгода благополучная семья из городка с красивым названием Гарден, вернула его в приют, потому что они ждали своего собственного ребенка и чужой оказался, ни к чему.
Дастин около года не мог вымолвить и слова после перенесенного стресса. И все это время я был рядом. А он был рядом, когда в десять лет меня забрали из приемной семьи с парочкой шрамов на спине от сигарет приемного отца. Мы всегда держались друг за друга, пытаясь выжить в этом гребаном мире, в котором везло только тому, кто родился с серебряной ложкой во рту.
Когда мне исполнилось восемнадцать, Дастину было шестнадцать, но нас это не остановило. На угнанной тачке мы добрались до Калифорнии, где продали ее на запчасти, хотя на большее она и не годилась, и сняли небольшую комнату на окраине города Ангелов. Впервые мы были свободны. От дерьмовых правил приюта, от правил гребаного обществ, которые относились к нам, как к белой швали. Наша жизнь была в наших руках, и мы быстро нашли свое место в многомиллионном мегаполисе. Угон тачек, мелкие кражи, толкание наркоты холеным студентам на кампусе Калифорнийского университета.
А потом в моей жизни появилась Холли – голубоглазая маленькая чертовка с волосами цвета спелой пшеницы. Я увидел ее на одной из заправок, она помогала отцу, работая в магазине. Никогда я не испытывал подобного. Один взгляд на ее точечную фигурку и мое сердце забыло о своей основной миссии. Я влип. Чертовски сильно влип. И уже через пару недель на заднем сидении старого «Доджа» я стал ее первым мужчиной. Тогда я впервые был счастлив по-настоящему. Она принадлежала мне. Вся, без остатка.
Дастин был прав. Кевин оказался жадным подонком, которого не устроила его доля, и он поставил меня на счётчик. Ублюдок дал мне отсрочку, и в тот вечер я пытался раздобыть денег, чтобы рассчитаться с ним и забыть о его существовании.
Квартира встретила меня неестественной тишиной. А спустя полчаса моя жизнь превратилась в кошмар. Моя двухлетняя дочь и жена были убиты. Я не хотел жить. Я умолял Дастина оставить меня рядом с моими девочками и не везти в больницу. В ту ночь мое сердце вынули из груди и сейчас вместо него просто насос, который гоняет кровь по моим венам и поддерживает во мне жизнь.