По ту сторону от тебя - стр. 84
Наверное, я недостаточно хороша.
Натягиваю пресловутые носки, один с дыркой на большом пальце, джинсы на голую задницу, потому что трусы не нашла. Точно помню, что снимала их в ванной, когда переодевалась в рубашку Димы. И еще точно помню, что уходить я собиралась не раз, находила свое белье, надевала, потом снова снимала… не сама.
Лифчик нашла в прихожей на ручке двери, а рубашку на полу. В общагу пустят только в семь утра. Придется в таком мятом виде сидеть на крыльце. Кошмар.
С тяжелыми мыслями о предстоящем холодном утре на свежем воздухе, я крадусь к входной двери с кроссовками под мышкой. Не очень-то похожа на роковую похитительницу сердец.
Растерянно смотрю на новомодный замок, совершенно не представляя, как он открывается. Осторожно, едва дыша, опускаю обувь на пол, тихонечко надевая. Потом начинаю крутить по очереди различные рычажки и штучки, которые могли бы помочь выбраться из этого дворца моего спящего принца. И когда, наконец, раздается характерный механический щелчок, я, радостно улыбаясь, сжимаю дверную ручку, опуская ее….
— Стоять! – останавливает меня грозный оклик.
Я вздрагиваю, чуть ли не подпрыгивая от страха, медленно оборачиваюсь. В одних штанах, с голым торсом, сложив на груди сильные мускулистые руки и лениво привалившись к косяку, Дима хмуро посматривает на меня стальными глазами, и совсем не выглядит сонным, что даже подозрительно. Волосы небрежно падают ему на лоб, смягчая четкие и правильные черты лица.
— Куда собралась? – спрашивает он, отрываясь от стены и ладонью нажимая на дверь, захлопывая ее.
— Дим, ну, не чуди только. Я домой. Мне учиться надо. Сам же меня в этот универ устроил. Надо теперь оправдывать доверие, знаешь ли, — пожав плечами, заявляю я. Он приподнимает брови, словно удивляясь моей наглости.
— Знаешь ли, — пародирует меня этот наглый засранец. — Моя куколка, что тем, кого я устроил в столь ненавистный тебе университет, учиться не обязательно. Моя личная протекция – гарантия получения диплома при любой успеваемости и посещаемости.
— Я обрадую Самойлову, — холодно отвечаю я, чувствуя неприятный осадок. Скольких еще он так себе из провинции выписал?
— Маша! – рявкает Солнцев, впечатывая меня в стену, — Это касается только тебя. — его губы в миллиметре от моих, и, о, черт, я снова начинаю возбуждаться. Этот мужчина сделал из меня нимфоманку, – И только тебя. Перестань бегать от меня. Я не отстану.
— А как же твоя девушка? Ей вряд ли придется по вкусу то, что ты водишь к себе всяких провинциалок, — срывающимся шепотом говорю я. Дима забирается под мою рубашку, сжимая ладонями чувствительную грудь. Это получается не специально, тело предает меня, и я инстинктивно выгибаюсь навстречу сильным мужским рукам, которые дарят мне столько удовольствия.