По ту сторону изгороди - стр. 19
Во дворе шумно. Тарахтел жигуль, щебетали птицы, лаяли собаки, на лавочке разговаривали бабушки в пестрых платьях, похожих на пододеяльники или шторы, а на футбольной площадке гоняли мяч одноклассники Антона. На воротах стоял толстый Ванька. Антон на мгновение растерялся, в животе похолодело, а ладони вспотели. Ванька не замечал Антона, он готовился ловить мяч. Остальные ребята тоже не обратили на Антона внимания и, возможно, он мог пройти незамеченным прямо по дороги, но рисковать не хотелось, он юркнул за куст ежевики и пробрался через палисадник до своего подъезда. Внимание на него обратили только всевидящие бабушки и рыжий кот, валяющийся в траве.
В подъезде снова разбита лампа, а на стене появилась еще одна надпись с оскорблениями в адрес Антона. Он горько вздохнул, представляя, как будут ворчать соседи. Подошел к окну, на подоконнике лежала газета с прожженной сигаретой дыркой в глазу какого-то политика или певца. Через грязное стекло просматривалась почти вся футбольная площадка. Толстый Ванька в красных шортах, рыжий худой Петька и высокий Макс с синяком под глазом. Остальных Антон не знал, наверное, из соседнего двора. Антон задумался кто мог поставить Максу синяк. Должно быть кто-то еще выше и еще сильнее. Жаль, что это сделал не он. Вот бы ему стать таким большим, чтобы его боялись. Тогда бы он выходил во двор и играл с ребятами в футбол. Тогда бы стены в его подъезде были чистые, а лампы не бились.
Он сидел на подоконнике, глядел в окно и потирал щеку. Зуб не проходил. Вдобавок в животе урчало и сосало. Вот бы сейчас съесть печеную картошку, приправленную солью, да запить квасом. Вот бы сейчас сидеть не на подоконнике в грязном подъезде, а у костра в лесу, подкидывать в огонь ветки и слушать Сашкины истории о леших и русалках.
Солнце скрылось за соседний дом, ветер гонял по асфальту пыль и играл листвой на деревьях. Последний гол забит, ребята разбредались по домам, где их ждал вкусный ужин и вечер у телевизора за просмотром мультфильмов, урчащий под боком кот, поцелуй перед сном и мягкая подушка, пахнущая ромашками или лавандой. Антон вздохнул, ударил кулаком по щеке, в надежде унять боль и спрыгнул с подоконника. Зуб не прошел, жгучая боль появилась на щеке.
Двадцать пять ступенек позади, Антон стоял на площадке напротив черной железной двери с налепленными цифрами «один» и «один». Дверной глазок горел желтым светом. Он не подходил к двери, он прокручивал в памяти путь от подъездной двери до площадки и вполголоса просчитывал пройденные ступени. Где-то ошибся, не досчитался одной, проскочил. Развернулся, спустился на первый этаж и снова поднялся, считая вслух: