По тонкому льду - стр. 47
Я чувствую, что мне не хватает воздуха лифте, а затем и в машине. Тягостная аура заполняет весь салон автомобиля, стягивая мои лёгкие в тугой узел. Волны агрессии, исходящие от Максимилиана, ощущаю на интуитивном уровне, стараюсь лишний раз даже не дышать, чтобы не злить мафиози…
Хотела бы я залезть в мужскую голову и узнать его мысли и планы касательно меня, но боюсь, что мне это совершенно не понравится. Он угрожал мне оружием дважды и обещал превратить жизнь в ад. Что мне стоит ожидать от жизни в Лос-Анджелесе?..
Когда машина подъезжает к частному самолёту, ожидающему у взлётной полосы, я начинаю заметно нервничать. Это мой первый полёт на самолёте. Я никогда не выезжала за пределы Сиэтла, поэтому сейчас очень волнительно представлять свой переезд в другой город с мужчиной, который называет себя моим мужем и дико ненавидит, презирая.
Только поднимаясь по трапу, действительно осознаю, что покидаю этот город и начинаю новый этап своей жизни. Сиэтл никогда не ощущался для меня родным из-за своей постоянно серой и пасмурной погоды, да и многих других факторов. Например, то, что этот город я совершенно не знала и, если бы мне довелось очутиться одной в центре без сопровождения, с большой вероятностью я бы заблудилась. Посмотрим, сможет ли солнечный Лос-Анджелес, город-враг, стать для меня настоящим домом? И если да, стану ли я после этого предательницей для «Genovese Family»?
Первую часть полёта, а особенно в момент взлёта, меня всю колбасит от страха. Несмотря на пустой салон и все свободные места, Максимилиан садится именно напротив моего кресла. Целого самолёта ему, что ли, мало? Или мужчина действительно принялся воплощать свой план в реальность по превращению моей жизни в ад? Если да, то ему это удаётся. Ибо ни один человек в здравом уме не вынесет на себе непрекращающуюся, льющуюся негативную энергию.
Вежливая стюардесса то и дело пытается предложить напитки и закуски, но я отказываюсь, потому что не в состоянии есть или пить, когда напротив тебя сидит озлобленная гора мышц.
– Не трясись, – видимо, устав от моих нервных ёрзаний на кресле, сквозь зубы хрипло говорит муж. Странно называть это слово даже мысленно. А тем более учитывая наши взаимоотношения, уместно ли оно вообще? – Расслабься, как ты это делала под своими ёбарями!
Дыши, Ариела, дыши, ведь ты знаешь, что это всё ложь…
Не выдержав, прикрываю лицо ладонью, слегка потирая глаза. Действительно, расслабься, Ариела, представь, что он говорит это про кого-то другого.
– Спасибо за совет, – сложив руки на груди в защитной позе, чтобы создать между нами иллюзию барьера, тихо отвечаю вальяжно восседающему как царь горы мужчине. – Так и сделаю, – пусть думает, что я действительно кого-то представляю.