По тонкому льду - стр. 44
Внимательно слушаю Максимилиана, естественно, не перебивая, ведь у моего лица пистолет. Он наивно полагает, что в родительском доме я жила по-другому? Всё, что он мне сейчас перечислил, назвав адом, было моей жизнью все девятнадцать лет. И это ещё не самое худшее в списке пережитого.
– Х-хорошо, – тихо шепчу, виновато опустив глаза на его колени.
Если ночью я наивно хотела объяснится с ним, то сейчас понимаю: что бы я ему не сказала, Максимилиан мне не поверит. Он будет думать, что я вру, пытаясь спасти свою шкуру от страшной участи, что он мне описал.
Да, в душе я чувствую себя отвратительно, коря за ложь. Я не должна была так поступать и выдумывать. Моя ложь повлекла за собой ужасные последствия для нас обоих… Я видела, Максимилиан старался ночью, как мог, чтобы успокоить меня и расположить к себе. Он был достаточно терпелив и нежен, но в моей голове, к сожалению, давно стоит блок к тому, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями…
Я стараюсь не вспоминать тот день и свои чувства, но сейчас они снова воспроизводятся в голове без разрешения.
Когда мне было семь лет, а Марко девять, мы играли в прятки, брат водил, а я должна была спрятаться. Обычный, ничего не предвещающий, вечер. Родителей не было дома, а моя гувернантка задремала в своём кресле, не заметив, как мы улизнули из игровой. Я так сильно хотела выиграть у брата в прятки хоть раз, чтобы он меня не нашёл! Чтобы мучился и искал по всему дому!
Я спряталась в гардеробной в спальне у родителей… Марко наверняка даже и представить себе не мог, что я посмею войти в их комнату без разрешения. Поэтому в тот вечер я действительно выиграла, он меня так и не нашёл.
Я продолжала сидеть за дверью, когда в какой-то момент услышала голоса родителей, но так сильно испугалась отцовского ремня, что затаилась и подглядывала через еле заметную щель…
Думаю, не стоит описывать, что испытала маленькая девочка, когда увидела своими глазами и услышала, как отец принуждает и насилует мать, обзывая грязными ругательствами… с тех пор у меня выработалось отвращение к этому всему… к браку и семье в целом…
– А теперь собирайся, – Максимилиан отпускает меня и хищно поднимается со своего места. – Вылетаем в Лос-Анджелес. В твой персональный ад!
Когда муж уверенной походкой покидает спальню, убрав пистолет за пояс, я прислоняюсь лицом к креслу, на котором он только что сидел. Нет, я не плачу, адреналин после произошедшего ночью и сейчас не даёт в полной мере осознать шок от пережитого. Я просто стараюсь дышать с закрытыми глазами, чтобы вернуть свои хаотично разбросанные мысли в строй.