По тонкому льду. О нравах в хоккее - стр. 1

© Кожевников А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Благодарим за содействие в подготовке книги Председателя совета директоров компании «Главрегионстрой» БИРЮКОВА Алексея Павловича.

Перед вами – книга выдающегося советского и российского хоккеиста Александра Кожевникова.

Он был, есть и останется неистовым спартаковцем. Болельщики со стажем, и не только, прекрасно помнят его игру – мощную, непредсказуемую, техничную, вдохновенную… Он блистал как в родном «Спартаке», так и в составе национальной сборной СССР, став двукратным олимпийским чемпионом, завоевав «золото» и на единственном для себя мировом первенстве.

Его жизнь, если вдуматься, сродни документальному детективу – настолько насыщена событиями, которые вас наверняка заинтересуют.

Словом, окунитесь в атмосферу хоккея Александра Кожевникова, подробностей его жизни за кромкой площадки.

Кожевников Александр Викторович родился 21 сентября 1958 года в Пензе. Заслуженный мастер спорта. Выпускник пензенской областной специализированной Детско-юношеской школы олимпийского резерва (СДЮШОР). Воспитанник заслуженного тренера России В. И. Ядренцева. С 1975 по 1977 год выступал за пензенский «Дизелист». Игрок столичных «Спартака» (1977–1986 гг.) и «Крыльев Советов» (1988–1989, 1991, 1995–1997 гг.). Играл также за клубы Швеции, Англии, Швейцарии.

Двукратный олимпийский чемпион (1984 и 1988 годов), чемпион мира и Европы 1982 года. В составе советской сборной занял третье место на Кубке Канады (1984 г.). В чемпионатах СССР сыграл 525 матчей и забросил 243 шайбы, из них 43 – в первенстве 1981–1982 годов.

Награжден Орденом Почета (2011 г.) и орденом «Знак Почета» (1982 г.). В настоящее время член правления Ночной хоккейной Лиги, куратор конференции «Москва», хоккейный эксперт.

– Непросто рассказать о своей жизни. Хочется верить, некоторые подробности будут интересны, даже полезны, в том числе юным хоккеистам, может быть, зрелым мастерам. И многочисленным поклонникам этой замечательной игры, которых мы старались радовать своим мастерством.

Кому-то интересно знать популярную игру как бы изнутри. Не секрет, мы нередко приукрашиваем жизнь. Она же характерна не только яркими взлетами, но подчас глубокими падениями, случаются и весьма тяжелые периоды.

Что происходит с командами, конкретными людьми, насколько весома роль божьего провидения в жизни, спорте, – пожалуй, об этом расскажу…

Литературная запись Алексея МАТВЕЕВА

– Да, до недавнего времени трудился советником председателя Москомспорта, возглавлял Физкультурно-спортивное общество «Хоккей Москвы». Это одиннадцать ДЮСШ, десять дворцов спорта, более четырех с половиной тысяч детей. Внешне все вроде неплохо, так, во всяком случае, видится со стороны. Я почти никогда не делаю реверансов кому-то, но с приходом нового мэра, его помощников, курирующих спорт вообще и хоккей в частности, ситуация постепенно менялась к лучшему. Это объективная оценка.

К примеру, за последние два года детей набрали в хоккейные школы. Элементарно сопоставляю списки мальчишек, и сравнения явно в пользу сегодняшнего дня. Девяносто пять процентов набора юных хоккейных рыцарей, раньше такого и близко не было! Мне все эти вопросы, проблемы близки, я, можно сказать, воспитан на столичном хоккее, хотя уроженец Пензы.

Москва всегда очень сильна своим уровнем. В советское время сразу четыре клуба представляли собой грозную силу еще и потому, что собирали со всей страны талантливых людей. Тогда право выбора – так исторически сложилось – было прежде всего за армейцами и динамовцами. Третьим здесь шел «Спартак», замыкали четверку «Крылья Советов». Еще был замечательный воскресенский (именно воскресенский, потому что речь о советском чемпионате, команда представляла Московскую область. – А. М.) «Химик», со своим игровым почерком и традициями, его невозможно с кем-то спутать.

А ребята, по каким-либо причинам не подходившие столичным грандам, уезжали на периферию. Представьте, в провинции платили больше, чем в Москве. Если ежемесячная зарплата игроков московских клубов колебалась от 160 до 180 рублей, то в российской глубинке платили в два, а то и в три раза больше: по 350–500 рубчиков.