По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - стр. 31

Так уж повелось, что к каждой очередной годовщине Великой Победы, к каждому новому ее юбилею все реже становятся ряды ветеранов и все обильней прибывает полку бессмертного. Как поется в известной песне: «Проходят победители седые, Победа остается молодой». Вот и в нынешнем 2020 году, чуть больше месяца не дотянув до праздника, 29 марта на 97-м году ушел из жизни писатель-фронтовик Юрий Васильевич Бондарев. Сегодня, в день 75-летия Победы, предлагаю поговорить о его романе «Берег». Опубликованный в 1975 году, он относится к так называемому «зрелому» периоду в творчестве писателя, когда голос автора уже окреп и не срывается, как в первых послевоенных повестях и романах, но еще не отяжелел и не понижается до мрачных пророчеств и гневных проклятий произведений поздних, когда писатель, категорически не принявший перестройку и все, что с нею связано, добровольно устранился от любых официальных мероприятий и воспринимал события, происходящие в нашей стране, исключительно как историю сплошного предательства и грехопадения. Возможно, когда-нибудь мы рассмотрим его роман «Бермудский треугольник», увидевший свет в 1999 году. Когда-нибудь. Но лучше не сейчас.

В романе «Берег» Юрий Бондарев хорош ничуть не менее, чем в раннем своем творчестве. Конечно, он прежде всего автор военной прозы, и уверенней всего его голос звучит на фоне грохота выстрелов, разрывов бомб и снарядов. Однако и сцены из жизни послевоенной Германии, и особенно таежная глава (как будто вышедшая из-под пера Григория Федосеева) нисколько, на мой взгляд, не уступают батальным сценам.

Отдельного упоминания заслуживает Бондарев-лирик. Душевные порывы его героев, их переживания в общении с противоположным полом не отличаются, скажем так, излишней гибкостью и изысканностью. Ну что бы было главному персонажу того же «Берега» – писателю-фронтовику Никитину, в личности которого легко угадываются автобиографические черты, – не пожалеть влюбленную в него немку Эмму? Именно что пожалеть: никаких – боже упаси! – пошлых романов-адюльтеров, просто отнестись к женщине, через всю свою жизнь как святыню пронесшей любовь к молодому советскому офицеру, чуть мягче и деликатней? С другой стороны, возможно, именно граничащая с жестокостью жесткость героя, его подчеркнутая нечуткость не позволили прекрасному несбывшемуся превратиться в банальную драму. Тут, полагаю, мнения читателей и читательниц рискуют основательно разойтись.

Роман начинается с того, что два советских писателя-фронтовика Вадим Никитин и Платон Самсонов прилетают в ФРГ по приглашению тамошних издателей. Ситуация уже сама по себе щекотливая: последний раз друзья навещали Германию ровно 26 лет назад, весной 1945 года. И отнюдь не в качестве литераторов. При этом западные немцы – они такие обходительные и вежливые, такие политкорректные, что на их фоне наши фронтовики с их воспоминаниями об огнях-пожарищах и друзьях-товарищах, с их идеологической прямолинейностью и моральным кодексом строителя коммунизма смотрятся, мягко говоря, простовато и грубовато. Вместе с тем не стоит забывать, что за лощеным фасадом собеседников Никитина и Самсонова, за изысканной их утонченностью стоят Аушвиц и Бухенвальд, Бабий Яр и Хатынь. И что в гости их – с их благожелательными улыбками и хорошими манерами – в 1941 году к нам никто не звал. Герои Бондарева об этом помнят крепко. Сам автор, похоже, не забывал ни на миг. Не стоит впадать в историческую амнезию и нам, их потомкам. Особенно на фоне современных рассуждений на тему: кто Вторую мировую войну развязал, кто в ней больше других пострадал и кто же ее в конечном итоге выиграл.