По снегу босиком, вместе - стр. 32
А позже его память открывала великим иным картины все более страшные.
И разбитый вертолет, и дорожка кровавая на леднике. Только потом, раз за разом прокручивая в голове все увиденное, Ди поняла: Лер все же ее ограждал от излишних эмоций. Прикрывал осторожно ментальным щитом, направляя.
Попутно Гуло стирал глубокие борозды горя из сознания Линкса. Не убирая совсем, лишь затуманивая. Так правит авторский текст излишне сухой и суровый редактор: нанизывая взрывы эмоций и чувств на гладкую нить событий, словно ровные бусы, превращая их в бездушную констатацию происходившего.
Она оставалась теперь лишь наблюдателем, словно присутствуя при сложнейшей операции на израненной душе Линкса. Даже успела забыть, зачем они здесь, когда быстрая и болезненная как щелчок по носу мысль Гуло вернула ее в ритуал:
“Смотри, Ветерок, а чую всплеск Сумерек рядом, внимательно!”
Очень вовремя. Поглощенный спасением новорожденной дочери Валентин видел происходившее рядом, но забытое после. Ментальный удар закрыл это воспоминание. Слабый, поскольку на большее у противника сил просто не было, ему пришлось блокировать лишь самое главное. Но Ди все увидела.
Раненных на том летнем снегу было двое. Их противостояние вероятно было очень жестоким: стоявший на коленях, истекающий кровью мужчина мучительно уходил в оборот. В этом не было никакого сомнения: Ди знала это острое и болезненное состояние великолепно. Балансируя между жизнью и смертью морфы идут в оборот, рискуя остаться там, зверем. Если регенерация забирает все силы то разум их гаснет, и человек погибает. Остается чудовище: немыслимо сильный хищник, кровожадный и мстительный, со следами сознания и без каких-либо страхов.
Но не теперь. Ди видела: убийца жены Валентина, виновный в гибели его новорожденного сына справляется с оборотом. И в самые последние мгновения перед тем, как со скалы огромной черной тенью на лед спрыгнул медведь, она заметила ускользающее лицо человека. И тут же узнала, мысленно прокричав невероятное: “Вурус!”
9. 9. Открывая глаза
Совещание в кабинете главы региона было больше похоже на секретную церемонию тайного общества. Принесенные клятвы о неразглашении, мрачно мерцающий “допросник” одним видом своим заставлявший присутствующих или молчать или “говорить только правду”.
Сильные мира Камчатки тихо переговаривались, все больше осознавая масштабы происходящего бедствия. Речь давно уже шла не о какой-то там подпольной продаже запрещенных веществ и оружия, производимых вот здесь, на Камчатке. Нет.
На кон были поставлены жизни иных. Лучше - бессмертных. Еще лучше - великих. За ними охотились, как браконьеры за бесценными шкурками редких зверей на потеху красавицам.