По следу кровавого доктора - стр. 25

Если бы кто-то попросил майора проявить аналитические способности, предположить, кем может быть этот человек, то он не выдал бы ничего определенного. Павел сказал бы, что это школьный учитель, преуспевающий коммерсант, молодой президент какого-нибудь английского яхт-клуба.

Он раздраженно бросил фото на соседний стол, за которым сидел Еремеев.

– А это что за дамский угодник? – осведомился Виталий.

– Тот самый, – проворчал Павел. – Запомни и передай другому.

Дамский угодник!.. Возможно, такая характеристика тоже подходила для достопочтенного доктора Менделя.

Майор исподлобья разглядывал поджарого мужчину, которого только что втолкнул в кабинет автоматчик. Тот был не в форме, но разве спрячешь породу за блохастым пиджаком? Черный орден СС, элита германского военизированного общества, каста избранных, тех самых, которые должны были привести Германию к вершинам мирового могущества.

Волос на голове у него осталось немного. Сама она напоминала бракованное яйцо. Мешки под глазами выросли такие, что сползали на щеки.

Во всем остальном – орел. Надменный взор, презрительно подобранные губы, сухой, как вобла, которая лишнюю неделю провисела на солнце. Он стоял, дерзко задрав голову, перед канцелярскими столами, за которыми сидели советские офицеры.

– Рядовой, руки ему развяжите, – приказал Павел.

Автоматчик поколебался и спросил:

– Вы уверены, товарищ майор?

– Не понял, боец! – заявил Никольский. – Когда командир поднимает тебя в атаку, ты задаешь ему тот же вопрос?

– Так он того… – Малорослый солдатик смутился. – Опасный. Кидался на нас, как бешеная псина, старшине нашему запястье прокусил. Тот теперь в атаку долго не пойдет.

– Может, действительно не стоит? – предложил Булыгин. – Будет на нас бросаться, придется делать новые записи в медицинских книжках.

– Развяжи и жди в коридоре! – приказал Никольский. – Мы пока еще в состоянии постоять за себя.

– Слушаюсь! – Рядовой поддел перочинным ножиком веревку, быстро размотал путы и смотался.

Немецкий офицер потирал затекшие запястья, исподлобья разглядывал своих врагов.

Особых иллюзий майор Никольский не питал, но пообщаться с этим типом стоило. Он кивнул на табуретку, предлагая присесть. Немец поколебался, потом гордо покачал головой. Дескать, сами сидите. Никольский пожал плечами. Хозяин – барин. Он раскрыл папку с чистыми листами, приготовился писать.

– Представьтесь, пожалуйста, – вежливо попросил Павел на немецком. – Назовите ваше звание, должность, уточните обстоятельства, которые помешали вам бежать отсюда.

Немец презрительно фыркнул. Прямой, как шпала, в задрипанном пиджачке, надменный до невозможности, он смотрелся донельзя карикатурно.