По следу диверсанта. За час до рассвета - стр. 33
Их осталась всего горстка. Горстка бойцов, вставших стеной между Гитлеровской военной машиной и своей Родиной. Вымотанные интенсивными артиллерийскими обстрелами и постоянными атаками врага в попытках снова прорваться на нашу территорию, пограничники верили, что вот-вот подойдут резервы, и Красная Армия погонит неприятеля прочь от наших рубежей. Они ещё не знали, что на других участках государственной границы немецкие войска прорвали оборону и продвинулись вглубь советской территории на десятки километров. Но Молдавский округ держался. Держался и ждал помощи, которая так к ним и не придет. Но своевременное, грамотное управление и организация округом позволили грамотно встретить и отбросить неприятеля обратно на его территорию.
Юра поднялся и, взяв винтовку, пригнувшись, двинулся к позиции, где укрылся его друг Александр Соколов. Обходя дремавших бойцов, взгляд Лугового то и дело натыкался на мёртвых боевых товарищей. Юрий пытался отыскать глазами тело Суханова, но его, как и многих других павших ещё вчера, оттащили от предмостовых позиций и сложили в ближайшей воронке. Он просил не бросать его здесь. В памяти возник образ умирающего на его руках Ивана и его последние слова.
– Не брошу, Ваня, – шептал Луговой, пробираясь через окоп, – я не брошу тебя тут.
Соколов нашёлся не сразу. Удобно примостившись в воронке за поваленным от взрыва деревом, новоявленный снайпер следил за вражеским берегом через оптический прицел. Аккуратно подобравшись к нему, Юра высунул винтовку и посмотрел на друга.
– Как твоя нога? – спросил он.
– Лучше, передвигаться уже могу самостоятельно, – ответил Сашок, не отрываясь от прицела, – меня санинструктор здешний подлатал немного. Кстати спасибо тебе, что рану отчистил, а то ноге точно бы кирдык случился.
Юрий одобрительно кивнул и повернулся на спину.
– Как ты, Юра? Скверно выглядишь.
– Все в порядке, только Суханов из головы не выходит.
– Ты ничего не мог сделать, ранение было смертельным, ты же понимаешь это не хуже меня.
– Да, понимаю, – ответил Луговой, смотря в небо пустыми глазами.
– Ты ни в чем не виноват, опомнись уже, наконец.
– Он ведь у меня на руках, понимаешь… – резко повернулся к другу Луговой, – у меня на руках умирал…
– Это война, Юра, здесь умирают и убивают, – злостно ответил Соколов, – возьми себя в руки, товарищ младший сержант!
Повисло тяжелое молчание. Двадцать минут бойцы молча наблюдали за рекой, не произнеся ни слова. Минут через пять появился Мыкола Рудко. Под вечер в перестрелке его слегка зацепило, на руке выше локтя красовалась пропитавшаяся кровью повязка.