По следу диверсанта. За час до рассвета - стр. 20
– Суханов, ты что ли?! Ну, слава богу, ещё один живой! – воскликнул Юра, вломившись через заросли.
– Тьфу, Луговой, ты меня напугал до чертиков! – воскликнул Иван, опуская винтовку.
– Да я это, – успокоил товарища Юра, – что тут у тебя?
– Да вот, головой приложился, а так цел вроде бы.
– Ну, ничего, голова пройдет, биться там в ней все равно нечему.
– Нашёл ты время шутки шутить! – злобно ответил Суханов.
– Ладно, вставай, там Сокол ждет, – Луговой помог товарищу подняться.
– Что с нашими?
– Нет больше наших. Только мы трое и остались.
– Господи, что же это происходит?
– Война, Ваня… война – выводя товарища на дорогу, ответил Юрий.
Выйдя на дорогу, Суханов осмотрел место взрыва, зрелище было ужасающим, ничего подобного Ивану видеть никогда не доводилось.
Луговой взглянул на него и спросил:
– Значит, говоришь, «санитарный самолёт»…
Иван не ответил. Увиденное шокировало его. Неподалёку дымилась машина, в которой они выехали из комендатуры совсем недавно, а его товарищи лежали мёртвые с оторванными руками и ногами, в лужах крови.
К раненому Соколову доковыляли, молча. Юра усадил Суханова рядом с другом, а сам принялся обыскивать мешки в поисках бинтов для Александра. Не найдя таковых, но вспомнив, что Нечипоренко всегда тайком носил с собой маленькую фляжку со спиртом, пограничник принялся искать его. И наконец, проверив каждого, Юре все же удалось найти то, что он искал. Вернувшись к остальным, Луговой отправил Ивана собирать все оружие и боеприпасы, разбросанные на месте взрыва, а сам, достав штык-нож, принялся разрезать правый сапог на ноге раненого Сокола. Срезав изорванную осколками часть сапога, он увидел, что в ноге застряли несколько крупных осколков.
– Ну, чего там? – взволнованно спросил Соколов.
– Успокойся, нормально тут все, всего лишь маленький осколочек застрял, сейчас вытащим.
Раненый попытался приподняться и взглянуть на свои увечья, но Юра быстро уложил его обратно.
– На вот, – Луговой, достал фляжку, – глотни для обезболивающего действия.
– Господи… и Дима тоже? – покосившись на знакомую фляжку, спросил Соколов.
– Да, – кивнул Луговой, – половина туловища и левая рука от него осталась.
– Боже мой, – отхлебнув из горлышка, ужаснулся раненый, – быть того не может, Юра! Ну не может этого быть!
Луговой покосился на скривившегося от боли друга. Сняв с себя гимнастерку, он принялся разрезать штык-ножом свое нательное белье на узкие лоскуты. За неимением чистых бинтов – сойдет и это.
– Ты чего это задумал?
– Ногу тебе хочу сохранить!
Нарезав несколько лоскутов и отложив их в свою фуражку, он взял штык-нож и полил на него спиртом из фляжки, после чего налил на рану. Раненый вскрикнул, но рану нужно было обеззаразить, иначе могло возникнуть заражение, гангрена и смерть.