По следам Александра Великого - стр. 38
Я смущенно ответил, что женат я не был от слова вообще. И ждали меня на берегу только мои старые друзья.
– Да вы должны их знать – это Алексей Алексеевич Иванов, которого недавно государь наградил за спасение императрицы во время нападения на ее кортеж, и дочь его – Дарья, которая стала для меня воспитанницей. Во всяком случае, она кое-чему от меня научилась.
Тут я смущенно замолчал, опасаясь, что моя знакомая начнет расспрашивать, чему именно я научил Дашку. Неизвестно, как она воспримет мой рассказ об обучении нашей «кавалерист-девицы» дайвингу, рукопашному бою и умению владеть ножом и прочим холодным оружием.
– Да-да, я слышала об этом ужасном происшествии во время поездки государыни в Гатчину, – воскликнула Настасья Михайловна. – Известно мне и о том, что Дарью Алексеевну государыня наградила орденом Святой Екатерины. Вы, Дмитрий Викторович, удивительный человек. Вы так не похожи на прочих мужчин. В вас есть нечто загадочное, таинственное.
Я усмехнулся, вспомнив слова Черчилля про «тайну, завернутую в загадку и упрятанную в головоломку». Похоже, что моя новая знакомая будет всеми силами стараться разгадать эту тайну. Ну и пусть. Одно лишь могу сказать – общение с этой милой женщиной доставило мне удовольствие. Пока не буду говорить о большем, но бывать в ее уютном доме я постараюсь как можно чаще.
31 июля (12 августа) 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок. Дарья Иванова, бывшая студентка, а ныне кавалерственная дама
Да, становится все чудесатее и чудесатее. Выдали мы замуж (женили) – нужное подчеркнуть – Германа нашего, а тут и мой сэнсей дядя Дима заневестился. Или заженихался – тут кому как нравится.
Природа, она свое берет. Вон, великая княжна Екатерина Павловна по майору Никитину сохнет, хотя, по законам Российской империи, которые утвердил ее отец, Катерине в данном случае ничего не светит. А вот у меня с этим делом все в порядке – если Саша Бенкендорф попросит у папы моей руки, то никаких препятствий к нашему браку не будет. Разве что, конечно, если у меня попадет шлея под мантию, и я заартачусь. Так тут даже папа ничего не сможет сделать.
Правда, Саша сейчас все время в разгоне – Павел пользуется тем, что он, как и все немцы, дисциплинирован и исполнителен. Бедняжка – мне порой становится очень его жалко. Но раз надел военную форму, значит, будь любезен, служи!
Дело идет к войне. Это я понимаю, даже будучи чисто цивильным человеком. Наши «градусники» стали выезжать вместе со своими подопечными из числа егерей на Карельский перешеек. Там они, как рассказал мне Гера Совиных, тренируются ползать по скалам, словно человек-паук. Из чего можно сделать вывод, что идет интенсивная подготовка горно-стрелковых частей.