По следам Александра Великого - стр. 10
Именно тогда Джон предложил мне стать его деловым партнером, но с одним условием. У него была дочь на выданье – шестнадцатилетняя Катриона, полноватая, на мой вкус, но весьма милая, во всяком случае, так мне тогда казалось. А что прыщавая, подумал я, так это по молодости. Конечно, по нашим меркам она была слишком молода, но здесь выходили замуж и в четырнадцать, а восемнадцатилетняя фемина считалась уже старой девой.
Какая-никакая деловая хватка у меня была – все-таки плох тот советский моряк, который не смыслит в коммерции. И вскоре «рессора Мартинса» и «бричка Мартинса» стали весьма востребованными, и ряд мастерских купили у нас лицензии на их производство. А потом я построил завод по производству усовершенствованных рессор в крохотном городке Бруклине, находившемся через Восточную реку от Манхеттена, и жизнь, казалось бы, наладилась. Все шло хорошо, если бы не теща.
Джоанн Стёрн Стёрлинг была из пенсильванских немцев, из семьи, занимавшейся изготовлением пива и виски. Джон же жил в Филадельфии, где и встретил свою суженую в магазине ее отца. Позже, по совету тестя, они уехали на Лонг-Айленд, чтобы избежать конкуренции в родных краях. Джоанн еще терпела людей английского и шотландского происхождения, вроде собственного мужа, но ко мне она всегда относилась с ярко выраженным презрением. Ей было все равно, что именно я принес в семью достаток – я был «грязным русским», пусть я, в отличие от них, регулярно ходил в построенную моими собственными руками баню.
Потом у нас родился мальчик, а за ним девочка. Я стал рассказывать им о России, а также учить их русскому языку. Узнав об этом, теща взъярилась, а вскоре и отношения с женой у нас разладились. Летом девяносто третьего года они отправились в Филадельфию в гости к сестре Джоанн – меня, понятно, они не пригласили, да и не очень-то я и рвался. Разве что было жаль, что я долго не увижу детей. Знал бы тогда, как долго…
А в августе пришла страшная весть – и мои дети, и супруга, и тесть с тещей все умерли от желтой лихорадки, которая неизвестно откуда появилась в городе. От нее тогда скончалось множество людей[8]. После этого я решил, что надо бы, наконец, перебраться в Россию. Но все же я побаивался – ведь, как нам рассказывали на уроках истории, в России должен был вот-вот прийти к власти сумасшедший царь Павел, жизнь при котором там станет совсем невыносимой. Я решил подождать до 1801 года, решив, что намного лучше будет жить при новом императоре Александре.
Но, увы, в мае я узнал, что Павел жив и здоров, а Александра вроде как даже лишили права наследования престола. А еще ходили слухи, что в России появились какие-то «пятнистые» люди, которые и предотвратили покушение на императора. Впрочем, они же помогли победить англичан, которые напали на Ревель – так тогда назывался наш советский Таллин. Я долго ломал голову, что это за «пятнистые», но ничего толкового придумать не мог…