По счетам - стр. 3
В мгновение ока тревожная парочка растворилась в темноте. Так, словно ее и не было вовсе. И только шикарный букет красноречиво доказывал обратное. В глубокой задумчивости она добрела до своего дома и, обернувшись, юркнула в подъезд… Интересно, откуда в их захолустье у Юры сыскался столь любезный почитатель? Помнится, на ее вопрос о профессии он ответил, что работает внештатным корреспондентом в одной из ленинградских газет. Причем ответил без особого энтузиазма и быстро сменил тему. Получается, скромничал? Если даже в Галиче нашлись люди, для которых его имя не пустой звук? А она-то, дурочка, строила из себя бог весть какую интеллектуалку. Ай как стыдно! Ирина решила, что завтра, покончив с неизбежным домашним, обязательно сходит в библиотеку и полистает подшивки ленинградских газет. Надо же встретить любимого мужчину во всеоружии, когда он… Если только он…
– Вы, часом, не в курсе: не собирается ли он в ближайшее время снова побывать в наших краях?
– Нет. Я не в курсе.
Рассказывает Владимир Кудрявцев
Как и предполагал, коллегия затянулась до позднего вечера. Предчувствуя нечто подобное, утром я предусмотрительно забрал с дачи командировочный тревожный чемоданчик. Так что перед поездом оставалось лишь заехать в Елисеевский, дабы прикупить столичные презенты: пять армянских звезд для Пашки и коробочку бабаевских шоколадных для его семейства.
Коллегия прошла нервно. Протокольно зафиксированное по ее итогам планов громадье выглядело неоднозначно и вызывало массу вопросов. Но сейчас мне предстояла поездка в Ленинград, проходившая, как ни крути, по разряду полуотпускной. Так что я решил задвинуть всё служебное на второй план. Безусловно, я подумаю об этом, и крепко подумаю. Но – позже. А пока…
А пока, отпустив машину, бодренько припустил через просторные залы здания Ленинградского вокзала на перрон, отыскал свой вагон и, предъявив билет суровой проводнице, зашагнул в тамбур. М-да… давненько я не позволял себе удовольствия неспешного чих-пыханья. В последние годы все больше самолетами перемещался. Во времени и в пространстве.
Я толкнул дверь купе – и в нос тотчас шибанул густой аромат шипра. Каковой все равно не мог до конца перешибить еще более густого алкоамбре. Оба запаха источал мой ночной попутчик – невысокий, плотно сбитый мужчина возраста вокруг да около пятидесяти. При полном параде: костюм-тройка, галстук, до блеска начищенные туфли. Под столиком – пузатый, крокодиловой кожи, дефицитный портфель. На столике – бутылка шампанского и плитка шоколада «Аленка».
«Классический номенклатурщик», – машинально определил я. Но, как вскоре выяснилось, ошибся. И то была одна из редких разновидностей ошибок – тех, что во благо.