По рукам и ногам - стр. 46

     Сам не зная каким чудом, но Котовский добирается до белого пятна. Будь на ней темная одежда - не увидел бы. Маша барахтается, но то и дело уходит под воду. Игорю приходится ухватить её сначала за волосы, и только потом под подбородок. Не дать вцепиться в него, иначе обоих утопит.

      Уже почувствовав ногами почву под водой, Котовский понимает, что девушка перестала биться. Это осознание окатывает ужасом, словно кипятком. Он торопится, укладывает её на песок. Но она не дышит. Не дышит!

- Маша! Слышишь? Маша, ну же!

      Пальцы у Кота начинают покалывать от страха, руки дрожать. Ну нет, так нельзя, быть не может! Его Стрекоза не должна умереть на его руках.

    Чему там учили? Где вообще весь этот его хвалёный холодный ум? Но память включается, показывая картинки из школьного курса ОБЖ. Игорь в мгновение собирается, давит на щёки девчонки, раскрывая рот с синеющими губами.

    Пульс слабый.

    Проверить дыхательные пути.

    Свободны.

    Приподнять за шею, совсем немного запрокинув голову.

    Воду откачивать не надо. Сразу воздух.

    Её губы ледяные. Игорь набирает в лёгкие воздух и выдыхает Карташовой в рот. Ещё раз. И ещё. Теперь массаж. Два пальца вверх от соединённых рёбер грудины. Сложить руки.

     Раз-два-три.

- Дыши, Маша!

     «Дыши, мать твою!»

     Ещё раз массаж. И потом ещё раз вдохнуть в неё воздух.

     Срабатывает!

    Карташова вздрагивает, изо рта фонтанчиком откашливая воду. Игорь поворачивает её на бок, давая прокашляться, а сам обессиленно садится рядом на песок.

Ему нужна минута, прежде чем он всыпет этой дуре по полной.

17. 16

   Горло, носоглотка, в груди – всё горит диким пламенем. Игорь переворачивает меня на бок, и я пытаюсь приподняться на колени. Меня рвёт солёной, обжигающей слизистые, водой и алкоголем. Это больно. Меня начинает колотить. Холодно.

- Игорь… - шепчу, стуча зубами.

   Перестаёт рвать, и Котовский резко вздёргивает меня на ноги. Но они словно желе, подкашиваются, голова тяжёлая, и приходится приложить усилие, чтобы удержать её. Он хватает меня за плечи, больно стискивает и грубо встряхивает.

- Совсем одурела?! – никогда не видела его таким злым. – Чем ты думала, идиотка, мать твою?!

- Я п-просто хотела поп-плавать, – зубы стучат так, что становится больно.

- Поплавать, блядь? Даже Микс не полез в воду! А она поплавать?

    Страх, боль, обида вдруг взвиваются внутри. Мне так плохо, а он кричит. Почему он кричит на меня?

- Не твоё дело, Котовский! – толкаю занемевшими пальцами его в грудь, но он даже не отшатывается, только сильнее впивается пальцами в плечи. – Захотелось мне! А если и не только поплавать, то что? Моё дело! Ты ничего не знаешь!