По рукам и ногам - стр. 25

    Я киваю, всхлипываю, успокаиваясь, и пытаюсь расслабиться. Игорь снова целует меня, гладит, ласкает шею и грудь. Прижимает выше мои колени и снова толкается. Я опять всхлипываю, но под его поцелуями постепенно расслабляюсь.

     Однажды я втихоря смотрела на айпаде видео, где пара занималась сексом. Там парень грубо вбивался в девушку, всаживался в неё. Так вот Котовский ведёт себя совсем иначе. Он двигается медленно, осторожно, при этом его длинные умелые пальцы делают там внизу что-то ещё, отчего мои ощущения меняются. Всё ещё больновато, но эти его действия начинают вызывать во мне приятное волнение. Внизу живота всё расслабляется, словно тёплой водой наполняется.

     Да, я отдалась ему в первый же наш общий вечер. Я по глупости пошла на тусовку в институтское общежитие, и когда сильно запахло жареным, позвонила своей лучшей подруге, рыдая, чтобы сделала хоть что-то. Лера ради меня пошла на отчаянный для неё самой шаг – позвонила парню, который очень пугал и преследовал её. Потому что больше обратиться было не к кому. Мы то и с мальчиками особо не гуляли. И этим парнем был лидер известной тогда рок-группы Влад Миксаев, в которой играл и Котовский. Микс приехал вместе с Игорем, они вытащили меня из общаги, но парням, у которых из-под носа увели девчонку, это не понравилось. Была драка. Коту сильно досталось, но моя мама на скорой сказала, что всё будет хорошо.

    Конечно же, Миксаев потребовал от Леры плату за помощь. Ей велено было прийти к нему с ночёвкой, но Игорь тоже мне написал, что мы приглашены. Лера вспоминала тот вечер с содроганием, а я с восторгом. Кроме того, что я познакомилась ближе со своими кумирами, я ещё и потеряла девственность с самым нежным и заботливым парнем на свете.

    Но это было тогда. Тогда он был нежным и заботливым, тогда целовал меня везде и шептал нежные слова. Звал своим солнышком, малышкой. Притащил на следующий вечер огромного плюшевого зайца и букет цветов. А сейчас всё иначе.

    Сейчас я могу лишь вспоминать ту его нежность и, сцепив зубы, покоряться ему. Не могу смотреть в глаза через зеркало, когда он поднимает меня со стола и прижимает лицом к огромному зеркалу. Сжимает оба запястья словно в тиски, прижав к груди. И продолжает двигаться. Словно мстит за всю ту боль, что я ему принесла, вымещает её в этих резких, глубоких движениях.

   Испытываю ли я наслаждение? Физически – возможно, но эмоционально он меня сейчас уничтожает. Втаптывает в грязь. А потом, кончив на пол, просто уходит из кабинета.

     Я в ступоре. В какой-то вакуумной тишине. Поправляю на себе одежду, забираю инвентарь и ухожу. И только закрывшись в подсобке подальше от любопытных глаз, среди швабр и вёдер, я даю волю горьким слезам.