По праву сильнейшего. Вернуть пару - стр. 9
С губ сорвался нервный смешок.
Всё повторялось, как в первый раз.
За одним исключением: мы не успели дойти до трапа, как Кайл вдруг сбавил шаг, после чего, споткнувшись на ровном месте, буквально рухнул на колени, утянув за собой и меня. Едва успела выставить руку и ногу, чтобы не приложиться животом об асфальт. И не сразу поняла, что именно произошло. Только когда посмотрела на оборотня, на лбу которого проступила испарина.
— Кайл? Ты чего? — выдохнула, потянувшись к нему, чтобы поддержать.
Уж слишком прерывисто он начал дышать, словно задыхался. Так резко и неожиданно, что я несколько растерялась. Впрочем, как и после, заслышав тихое и едва разборчивое:
— Кто-нибудь, уберите её… — завалился на бок.
Вот же чёрт!
Сознание потерял. Я же только теперь, когда он оказался ко мне левым боком, заметила у него несколько пулевых ранений. Плотная ткань пиджака прежде скрывала то, насколько всё плохо, но, судя по пропитавшим рубашку кровавым разводам — очень и очень плохо.
А то, что он сказал напоследок…
Никто не отозвался.
И что мне теперь делать?
На самом деле, я знала, что должна сделать: встать и бежать. Ведь это шанс. Кроме нас здесь пока больше никого нет, Кайл помешать не в состоянии, мне только и нужно, что забрать у него иммобилайзер, и всё. Я свободна. Мы свободны. Я даже почти решилась…
И не смогла. Я не знала, что с ним не так, но испарина на коже и учащённое хриплое дыхание — всё это прямо кричало о том, что, бросив оборотня одного, я приговорю его к смерти. Могла ли я так поступить с ним? С тем, кто вряд ли бы пожалел меня саму. С тем, кто убил мою маму и ещё кучу ни в чём неповинных людей, у которых тоже были семьи, дети. Кто может быть точно так же убьёт меня, когда я рожу. Могла ли лишить своих дочерей их отца? Который вполне возможно сам избавится от них, если вдруг окажется, что они не могут оборачиваться...
Все эти мысли и сомнения бились о мою черепную коробку, пока руки отдельно от разума уже делали своё дело.
Да к чёрту! Не буду опускаться до его уровня. Если он способен на жестокость, это не значит, что я должна платить ему тем же.
У меня не было с собой ножниц, как и сил разорвать ткань пиджака, а потому пришлось стаскивать его ручками. Судя по стону и резкой бледности лица оборотня, получилось у меня не очень аккуратно, но я, сцепив зубы, продолжила его раздевать. Мне нужен был полный доступ к его ранам.
— Предательница…
Тихий шёпот, полный неприятия, с попыткой пресечь мои действия вынудил замереть на мгновение.
Вот значит как. Предательница. Я — не он. Тот, кто использовал меня ради достижения своей цели. Потому что ушла от него? Смешно. Но спорить не стала. Просто продолжила раздевать.