По праву моей ненависти - стр. 80

От неожиданности Эмилия едва не упала со стула. Зажмурившись, она машинально замотала головой, пытаясь избавиться от этого язвительного голоса, а потом, испугавшись, посмотрела на дядю Сережу: не подумает ли он, что у нее тоже, как и у Кейт, психическое расстройство.

Но отец Кейт, казалось, ничего не заметил — он задумчиво смотрел на бутылку. Плеснув в бокал еще виски, снова выпил, подпер щеку рукой и сказал:

— Извини. Наверное, не стоило тебя нагружать своими проблемами. У вас, молодых, своих забот хватает.

— Вы тоже еще совсем не старый, — наконец выдавила Эмилия.

Разговор ее тяготил, хотелось поскорее его закончить и сбежать. Но это будет слишком эгоистично.

— Не старый? Может быть. Но это только внешне, а внутри… — дядя Сережа вздохнул и опять налил себе виски. — Мне кажется, я только сейчас, на пятом десятке, стал по-настоящему взрослым. Знаешь, что это значит? Это значит вместо того, чтобы спрашивать себя «Как?», спрашивать себя «На хрена?».

Он как-то странно засмеялся и добавил:

— Я становлюсь философом-одиночкой. Диоген в бочке из-под виски.

— А как же друзья? — спросила Эмилия.

— Друзья? — снова переспросил он и, немного помолчав, ответил: — Знаешь, герой одного старого фильма, мой ровесник, на похожий вопрос ответил: «В моем возрасте иметь друзей неприлично». Друзья… Друзья остались в прошлом, где-то там, на берегу реки времени, у костра юности, пламя которого еще долго будет согревать тебя воспоминаниями... Партнеры, знакомые, подчиненные — вот и все мое окружение. Но сейчас они стараются меня не беспокоить. И, честно говоря, я рад этому. Мне кажется, что жизнь кончена. И что меня уже ничего хорошего впереди не ждет.

Эмилия хотела как можно скорее прекратить этот разговор. Ей не нравилось видеть и слышать такого дядю Сережу. От этого становилось страшно и беспросветно.

Создавалось ощущение, что все вокруг рушится и не на что опереться.

Она одна. Она не имеет права сдаваться. Она должна быть сильной. Ради Кейт. Ради себя. Ради справедливости.

Тем временем дядя Сережа продолжал свою исповедь:

— Я вот в эти дни много думал и понял, что больше всего на свете хочу встретить девушку, которая меня полюбит по-настоящему. Не из-за денег и вот этого всего, — он снова обвел рукой по сторонам. А потом, допив виски, замолчал.

Эмилия тоже молчала, украдкой поглядывая в окно. На улице стемнело — теперь, чтобы добраться домой, придется вызывать такси.

— А тебе чего хочется больше всего на свете? — прервал молчание дядя Сережа. — В смысле, какая у тебя самая большая мечта?

Вопрос застал Эмилию врасплох.