По правде говоря - стр. 56

К тому же, как я уже говорила, Лёшка Игнатьев не воспринимал меня всерьёз. Каждый раз, как видел меня – просто одетую, в очках, да ещё и рыжую, в его глазах появлялось откровенное непонимание, и на дружка он принимался поглядывать чуть ли не с жалостью. Мол, с кем тот связался. Однажды я даже не выдержала, и Вовке все свои замечания высказала, но тот лишь посмеялся.

– У всех разные представления о красоте, – сказал мне тогда Вовка. – Каждому нужно своё. Что ты переживаешь, ты же не с Игнатьевым встречаешься. А для меня ты самая красивая.

Тогда меня его слова успокоили, но каждый визит его друга, наша с Игнатьевым встреча, приносила мне острое неудовольствие. Кому понравится, когда на тебя посматривают с непониманием и снисходительностью? Сам Лёша неизменно выбирал себе в пару какую-нибудь длинноногую красавицу с кукольной внешностью, и я с ними соперничать не собиралась. Но всё равно морально готовила себя чуть ли не к битве этим вечером. По меньшей мере, готовилась мириться с недовольством и скептицизмом по отношению к своей персоне. Игнатьев искренне считал, что я его другу не пара, и, в другой ситуации, я старалась не обращать на его мнение внимания, а вот теперь он стал Вовкиным начальником, и явно будет с удвоенным рвением продвигать политику своей партии.

Я напоследок поправила волосы, облизала губы, и отправилась по длинному коридору, увешанному зеркалами и яркими постерами, к дверям в зал. У тех дверей тоже стояла охрана, но никто уже не стал спрашивать, каким ветром меня сюда занесло, и передо мной просто распахнули дверь. Я вошла в освещённый зал, по кругу шла длинная барная стойка, за ней всё искрилось – зеркала, бутылки, натёртые до блеска бокалы, улыбались бармены первым клиентам, сидящим на высоких стульях. А другую половину зала занимали накрытые столы. Я же в данный момент находилась на открытом пространстве, судя по всему, оно и превратится чуть позже в танцпол. В ресторанном зале уже достаточно много людей, несколько столов сдвинуто, за ними собрались большие компании. Я немного опоздала, часы показывали почти восемь вечера, и веселье уже шло полным ходом. Музыка играла, ещё не оглушительно громко, но кто-то уже пытался танцевать.

Я направилась через танцпол к столам, высмотрев у одного из них Вовку. Он стоял, кажется, говорил речь, с рюмкой в руке, широко улыбался, и выглядел настолько довольным и расслабленным, что я сразу поняла: меня он уже не ждёт, ему и без того хорошо. И теперь я появлюсь, и, возможно, испорчу ему всю малину. В этот момент я пожалела, что у меня нет с собой очков. Мне было бы куда спокойнее, можно было бы улыбаться только губами, а не глазами, именно свои эмоции при желании, за стеклами очков можно спрятать, притвориться. А теперь придётся смотреть всем глаза в глаза.