По острию ножа - стр. 19
За несколько дней до выступления вызывает генерал Рохлин Петрашевского (он у него начальником войсковой разведки служил) и говорит: «Что-то на сердце у меня неспокойно. Возьми несколько лучших своих головорезов и проверь наш будущий маршрут. Как бы какого-нибудь подвоха не было…» Полковник отобрал пятерку ребят – и в путь.
– Кто рассказывал тебе об этом деле?
– Сам Петрашевский.
– Вышли они из расположения корпуса Рохлина – было это глубокой ночью – и двинулись в сторону Чечни.
– Чечня к тому времени была уже заблокирована нашими войсками? – спросил Матейченков.
– Была. В том-то весь фокус! Это была первая проблема, которая встала перед Петрашевским.
– Не понимаю, – признался генерал.
– Видишь ли, Рохлину не составляло никакого труда снабдить своих разведчиков соответствующими ксивами. Но, представив эти документы на любом нашем КПП, Петрашевский в какой-то мере раскрывался, а в таких условиях утечка информации – самое страшное зло. Потому полковник поостерегся брать у начальника какие бы то ни было документы. Для группы разведчиков, причем таких классных, как у Петрашевского, не составило труда просочиться через границу с Чечней. Проникли они туда и тайком движутся точно по маршруту, который генштабом предписан корпусу генерала Рохлина. Дорога – живописней не бывает. Между бурным Тереком и горами. Ни влево, ни вправо не ступить. Горе в том, что на каждом шагу будущего следования корпуса полковник с ужасом видит следы подготовки к встрече нашего соединения. Тут хорошо замаскированная засада, там чеченские саперы хлопочут, зарывают на дороге радиоуправляемые мины и фугасы. Здесь снайперские гнезда сооружают – кстати, к вопросу о «белых колготках»…
– Короче, готовят встречу Рохлину по полной программе.
– Возвращается Петрашевский с ребятами тем же путем, и к Рохлину: так, мол, и так. Идти генштабовским маршрутом – верная смерть всей части. Уничтожат на корню.
– И что Рохлин?
– Чуть с ума не сошел. Не поверить он полковнику не мог. С одной стороны, приказ есть приказ. Разве можно его нарушить? Но бросить родной корпус прямо в огненную пасть?
– Скверная ситуация, – заметил Матейченков.
– Рохлин спрашивает у полковника: «Что посоветуешь?» – «Надо, – говорит, – изменить маршрут. Двигаться через Ставрополье». Садятся они вдвоем за карту, – продолжал свой рассказ Куликовский, – и в пожарном темпе прокладывают через ставропольские степи совершенно новый маршрут, ни в чем не совпадающий с прежним, генштабовским. «А теперь, – говорит начальник корпуса, – полетим с тобой к Грачеву. Он тут находится неподалеку… Расскажешь, что увидел… Постараемся его убедить». Министр обороны принял гостей и внимательно их выслушал. Поначалу был категорически против. «У страха глаза велики, – говорит. – С чего вы решили, что чеченцы готовятся именно к встрече вашего корпуса? Может, они просто укрепляют свои позиции? На всякий чих не наздравствуешься. Если мы по любому поводу, а то и без него, будем нарушать предписания Генерального штаба, представляете, какой бардак воцарится?» Но Петрашевский – память у него потрясная – столь детально и ярко описал каждое препятствие, выстроенное чеченцами на пути следования корпуса, что Грачев заколебался. «Когда выступаешь?» – спросил он Рохлина. «На рассвете». – «Ин ладно… Быть по сему! – решил министр и размашисто перекрестился. – Возьму грех на душу!» – Он прямо на карте написал несколько слов и подписался.