По осколкам предательства - стр. 5
С тех пор, как я поступила в университет, в отпуск с отцом я больше не ездила. У меня появился Яр и гораздо более интересная компания в его лице. Впрочем, папа всегда переводил мне приличную сумму с припиской: купите себе путёвки на море.
Наше общение с отцом сократилось до традиционных приездов на мой день рождения, коротких телефонных разговоров и переписки в мессенджере.
И вот теперь он сидит возле моей кровати и неуклюже улыбается. Папа изменил своим правилам и приехал внеочередно, узнав, что я – в больнице? А где мама?
Эта мысль навязчиво не даёт покоя. Первое, что я умудряюсь прохрипеть, – это слово “мама” с вопросительной интонацией.
Папа качает головой, выражение лица становится несчастным. И я захожусь в истерике, снова и снова повторяя: “мама”...
Иногда мы получаем информацию, но отказываемся в неё поверить. Наш мозг отторгает её, потому что она оказывается слишком болезненной и невероятной. Так случилось и со мной. Я знаю, что мамы больше нет. Папа быстро понял, что от меня этого не скрыть, и сказал напрямую. Но моё сердце, душа да и голова отказываются принимать эту информацию.
Потому что мамы не может не быть. Это папа может приехать и уехать. А мама – всегда со мной, она – величина абсолютно постоянная в моей жизни… Даже более постоянная, чем Ярик.
2. Глава 2
Страшная новость о маме настолько парализует мой мозг и весь организм, что я не сразу задаюсь важным вопросом: “Что со мной?”. Какая разница, если мамы больше нет? Я настолько раздавлена новостью, что даже физическая боль притупляется, уступая место боли душевной.
Безэмоционально, словно сломанная кукла, позволяю медикам совершать со мной какие-то манипуляции, зачастую очень болезненные. Мне плевать, что будет дальше, неважно, безразлично… Однако постепенно, с большим опозданием меня настигает понимание, что моё состояние вовсе не радужное. Руки-ноги на месте, но для полноценной жизни этого недостаточно. При самом оптимистичном прогнозе, мне придётся заново учиться ими пользоваться. Врачи стараются говорить об этом бодрым тоном, но при этом прячут глаза…
Оказывается, с момента аварии прошло уже больше месяца. Это время как будто выпало из моего жизненного цикла. Как такое могло получиться?
Всё чаще я возвращаюсь к мыслям о Ярославе. Знает ли он, что произошло со мной? Скорее всего, думает, что я – в Европе, и объясняет моё молчание тем, что меня там закрутила новая жизнь. Наверняка обижается и скучает.
– Папа, где мой телефон? – интересуюсь однажды.
Мне очень важно сообщить Ярику, что я не доехала до университета и очень нуждаюсь в его поддержке. Ведь друзья познаются в беде? И пусть мы больше не жених и невеста, но друзьями быть не перестали. Может, эта страшная авария подтолкнёт нас начать всё сначала? Не зря говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло…