По осколкам предательства - стр. 16
Чем больше думаю, тем сильнее подозреваю, что они встречались задолго до моего отъезда. И экзамен Ярослав завалил не по трагической случайности, а намеренно. Он не собирался учиться за границей. Инициатором учёбы в Европе была я, а Яр изначально хотел остаться на родине, где он работал в отцовской фирме. Он всё подстроил?
Интересно, как долго он изменял мне со змеёй, которую я пригрела на груди?
А я ещё делилась с подругой своими сомнениями…
– Яр настаивает, чтобы я осталась, – жаловалась я Ирке неоднократно в поисках поддержки и волшебного совета, как разрубить этот гордиев узел.
– Ксю! Даже не думай, – горячо отвечала мне подруга каждый раз. – Ты так мечтала поступить в этот университет. Такой шанс даётся лишь раз в жизни, да и то избранным. Ты – избранная! Даже думать не смей об отказе! Подумаешь, всего два года. Потерпит твой Ярик, ничего с ним не станет! Он просто избалованный мальчик, который не привык к отказам и трудностям. Побесится и успокоится. Два года пролетят быстро. Ты будешь приезжать на каникулы, – вторила она моим мыслям, убеждая в правильности принятого решения.
Почему это не показалось мне подозрительным? У них уже тогда были отношения? Или она с нетерпением ждала моего отъезда, чтобы набросить на Ярослава сети? Уверена, что инициатива исходила именно от неё!
Новый год встречаю, пересматривая фотографии, которые папин айтишник восстановил из облака, и те, что Ира выставляет у себя на странице. Давлюсь слезами, рассматривая похорошевшую подругу в роскошном вечернем платье и своего бывшего жениха, который обнимает её за талию.
Они вместе празднуют Новый год в одном из самых романтических городов Европы. А я сижу в инвалидной коляске с эфемерной надеждой научиться ходить… Все мои мечты и наполеоновские планы сузились до одного-единственного желания – встать на ноги.
Я даже не могу поехать и посмотреть на замёрзшее море. Папа говорит, что оно замерзает не каждый год, это чуть ли не чрезвычайное происшествие для местного климата.
Макс накануне ездил со своей девушкой на набережную и показывал фотографии ледяных глыб, в которые превратились волны. Я бы тоже хотела поехать, но Анатолий взял несколько выходных, а папу просить мне неудобно: у него почти не бывает свободных дней для семьи, и Валентина из-за этого обижается.
Днём первого января я просто сижу и смотрю в окно. Мне снова снился счастливый сон, и возвращение в реальность было болезненным.
– Ксюша, там к тебе пришли, – стучится ко мне в комнату Валентина.
Настроения принимать гостей нет. Хотя сегодня – праздничный день, но у меня – будто траур. Однако не выйти к гостю – невежливо и нехорошо по отношению к хозяевам. Не хочу ставить Валентину в неудобное положение.