По осколкам предательства - стр. 11
– Папа…
– Ну что “папа”? Развлекать тебя не обещаю, но будешь при деле. Учиться ты сейчас всё равно не сможешь. Два месяца пропустила. Да и реабилитация тебе нужна в первую очередь. Потом об учёбе думать будешь, вся жизнь впереди.
– Как скажешь, – решаю не спорить. Вижу, что наперёд знает всё, что я скажу, и подготовил аргументы.
– Если переживаешь из-за Вали, то потом квартиру тебе куплю, когда сама справляться начнёшь. В общем, дочь, я не знаю, что ещё тебе предложить, – говорит устало и разводит руками.
Ему нелегко. Он чувствует ответственность, ведь у меня больше никого нет. Галя, судя по всему, сказала, что ей не до меня – на ней одной теперь фабрика, которую они с мамой когда-то вдвоём подняли с нуля. Она и раньше не особо семьёй занималась, отдавая всю себя работе. Куда ей ещё меня на шею взваливать? Тем более при живом и вполне благонадёжном отце.
А мне совершенно не хочется сесть кому-то на шею. Потому папина перспектива – реабилитолог плюс работа с нянькой в лице личного водителя – меня вполне устраивает. А там как пойдёт. Если работать понравится, там и останусь, как когда-то в детстве планировала.
– Да я ничего не говорю…
Понимаю, что пока я не самостоятельная, без его помощи мне не обойтись. Как ни крути, а он мне – не чужой человек.
Ирка в последнее время не появляется. Надеялась, что явится – и я выскажу всё, что о ней думаю. Если не совсем конченая, то покается, прощения попросит. Я её, конечно, не прощу. Дружбе нашей конец – в этом сомнений нет. Но хоть не такое плохое мнение о себе оставит в моей памяти.
Я никому не говорю, что уезжаю с отцом. Да и кого это интересует? Все друзья загадочным образом испарились. Только Новиков как-то раз поинтересовался, почему меня нет в университете. Я ему в ответ написала: “Поменялись планы. Возможно, приеду позже”. Больше он меня не беспокоил. Тогда ещё я не думала, что моё лечение затянется надолго и не позволит мне в этом году приступить к учёбе.
А остальные как в рот воды набрали. Мой номер у них есть – папа восстановил старую симку. Соцсети тоже на месте. Правда, я не постила там ничего со дня отъезда. Никто ни разу не набрал меня, не написал даже маленького сообщения в поддержку, не высказал соболезнований по поводу мамы…
Думаю, все они мне звонили в то время, как я была без связи. А не дозвонившись, решили, например, что я за границей завела новую симку. Но ведь Ирка сама сказала, что проговорилась Ярославу. Наверняка и другие уже знают, что никуда я не поехала.
Однако почему-то молчат…
Папина жена встречает меня с наигранной радостью. Неискренность бросается в глаза и ужасно раздражает. Но я всячески пытаюсь поставить себя на её место. Наверняка её злит, что теперь она должна обо мне заботиться. Подозреваю, что Валентина много лет терпеть не могла мою маму, а заодно и меня – дитя измены, плод греха её благоверного.